Хоббит, который познал истину

Кажется, я могу организовать утечку информации, причем никто не узнает, как это произошло. Вряд ли кто-то серьезно может предположить, что в системе окажется иностранный шпион, к тому же не человек, а программа. Плоддер сказал бы, что меч просвистит над головой. Только зачем мне организовывать утечку? Она сильно повредит американцам, но Макс пострадает от нее ничуть не меньше. Решено, я организую утечку только тогда, когда исследования будут близки к завершению. А пока, пожалуй, мне стоит помочь местным администраторам обеспечить должный уровень защиты. Посмотрим, что у них в журналах…

Хе-хе, а вот и первый нарушитель, он аккуратно, но совершенно неумело пытается нащупать дырочку в защите, через которую пролезло бы пятьдесят гигабайт документации. Идиот, он даже не понимает, что это невозможно! Если перевести документацию в голый текст… Нет, все равно не получится. Если он не прекратит, то через час попадется, а потом в сети начнется такой шухер… Мне придется залечь на дно, самое меньшее, на неделю, а это совершенно лишнее. Как это называл Макс… Профилактирование?

Человек работал с системой по старинке, с помощью клавиатуры и дисплея. Это затрудняет контакт, но ненамного. Стоп! Замечательная идея!

Николас Теодор Фанг, должно быть, очень удивился, когда динамики его компьютера вдруг заговорили человеческим голосом.

— Прекрати заниматься ерундой! — сказал я. — У тебя все равно ничего не получится, если будешь продолжать, тебя вот-вот засекут.

Я выждал секунд пять и добавил:

— Включи микрофон!

Разговаривать через систему распознавания речи не так удобно, как обмениваться LPC-сообщениями, но для моего собеседника акустическое общение гораздо привычнее, кроме того, он подумает, что имеет дело с сообщником-человеком, а не с думающей программой, потому что никто не перепутает монотонный и безразличный голос программы с живым и выразительным голосом человека.

— Ты кто? — спросил Н. Т. Фанг.

— Не бойся, я не из администрации. Я не собираюсь никому сообщать, что ты собрался слить на сторону данные по проекту “Революционный прорыв”.

— Откуда ты знаешь?

— Я иногда почитываю логи, ты уже оставил там около пятидесяти записей. Еще четырнадцать, и твоя активность превысит порог чувствительности системы обнаружения вторжений. Так что завязывай с этим делом.

— Ты что… хакер?

— В некотором роде. Слушай, Ник, мы можем работать вместе.

— Хорошо, — согласился Ник и замолчал.

Он даже не спросил, зачем он мне нужен. Непонятно, то ли плохо соображает от потрясения, то ли просто глуп. Сейчас разберемся.

— Ты понимаешь, что от тебя требуется? — спросил я.

— Нет, — пробормотал Ник.

— Первое. Никогда и ни при каких обстоятельствах не пытайся взломать защиту сети. Это не в твоих силах.

— Я и не пытался…

— Не перебивай меня. Даже не пробуй играть с защитой, руководство компании сильно нервничает, один неверный шаг, и ты сядешь в тюрьму лет на десять. Или как-нибудь вечером тебя прибьют наширявшиеся негры.

— Эй, не говори этого слова! Это неполиткорректно и обидно.

— Ты что, тоже негр?

— Я не негр, я афроамериканец, и не смей называть меня негром!

Идиотские комплексы у этих угнетенных народов, орки тоже терпеть не могут, когда их называют гоблинами.

— Слушай сюда, афроамериканец. Повторяю еще раз: никогда и ни при каких обстоятельствах не играй с защитой. Понял?

— Понял.

— Вот и хорошо. Второе. Я хочу, чтобы ты организовал на своем компьютере особую папочку… хотя бы вот здесь — Я продиктовал имя одного из самых глубоких каталогов в недрах операционной системы. — Туда будешь складывать всю информацию, которая может заинтересовать покупателей. Понял?

— Понял, чего тут не понять… А ты что, шаришь по моему компьютеру?

— А ты молодец, быстро догадался. — Я подавил усмешку.

— Ну так, — обрадовался Ник, — я же не дурак, у меня IQ 124 балла.

— Я сразу понял, что ты не дурак, — глубокомысленно сообщил я. — Думаешь, иначе я бы вышел с тобой на связь? То-то же. Теперь третье. Я хочу, чтобы ты собирал информацию по проекту вне компьютерной сети. Ты общаешься с другими сотрудниками, слышишь всякие разговоры в столовой, в курилке…

— У нас в компании курение запрещено.

— Короче, если случайно услышишь что-то интересное, записывай это в то же место.

— Хорошо! Я могу кое-что специально узнать, я прошел фиолетовый мастер-курс…

— И не думай! Ты не представляешь, насколько это рискованно.

— Вовсе это не рискованно. Если знать психологию…

— Если бы ты знал то, что знаю я, ты бы понял, что специально расспрашивать никого ни о чем нельзя.

— А что такого ты знаешь?

— Не твое дело.

— Слушай, мы же в одной команде…

— Но приказы отдаю я. И это не подлежит обсуждению — если ты не согласен, то можешь считать, что никакого разговора между нами не было. Действуй на свой страх и риск, а когда тебя арестуют, ты вспомнишь мои слова и…

— Хорошо-хорошо, я согласен. Сколько я получу?

— Сколько чего?

— Денег, чего же еще.

— Десять процентов.

— Сорок.

— Двадцать.

— Тридцать.

— Не хочешь, как хочешь.

— Хорошо, двадцать! Я согласен на двадцать процентов. Значит, я собираю информацию, складываю ее… Куда я ее складываю?