Хочу быть бедным (сборник)

«– Как вы вообще относитесь к тому, что литература должна воспитывать, учить, к чему-то призывать?

– Литература должна быть прежде всего литературой. Я, конечно, вкладываю в свои книги мораль, убеждения, может быть, даже какие-то уроки. Но учить должна в первую очередь педагогика, а социальный протест пусть высказывают общественные движения. Литература, конечно, может заниматься чем-то, что более присуще другим сферам деятельности: анализировать мир, делать футурологические прогнозы, рассказывать о прошлом. Но лишь в той степени, в какой это для неё органично и позволяет оставаться литературой».

Это вот был отрывок из интервью писателя Алексея Иванова. Представим теперь, что точно такой вопрос был задан его читателю. «Научила ли вас чему-нибудь эта книга?» – «Не-а. То есть я, конечно, понял мораль, может быть, даже извлёк какие-то уроки… Но – нет».

Согласитесь, странный диссонанс получается. Ответ, предписываемый писателю «правилами хорошего тона», в устах читателя звучит как-то слегка обидно.

Wednesday, 31st

Клерк в мажорном автосервисе записал в сопроводительный лист: «Скрежит с лева и с переди». Боюсь, от этого и починят. Как страшно жить.

Thursday, 1st

«…Критерием правды является правда языка. Это необъяснимо логически, это парадокс искусства, но это – так. Стоит вам добиться эстетического совершенства языка, стиля – и все, что вы таким образом высказали, – гарантированная правда».

А не наоборот?

Скажем, какое объяснение в любви вы сочтёте более правдивым: то, которое само невесть какими словами слетело с губ, или то, к которому человек готовился, подбирал слова, добивался «эстетического совершенства» и, следовательно, убедительности? «Убедить» – это ли не соврать? Когда мы убеждаем других, не убеждаем ли мы прежде себя?

«Правда языка» – есть в этом что-то разведчицкое. «Добыл языка» = «добыл правду».

– Десять раз ходил за линию фронта, восемь правд добыл, имею Букер и два Нацбеста…

Tuesday, 8th

Компаративистика – до крайности юмористическая наука.

«Говорила мене мать: не ходи с ворами – в тюрьму-каторгу сошлют, скуют кандалами…» Это понятно что.

«So mothers, tell your children not to do what I have done. I’m going back to New Orleans to wear the ball and chain». А это «Дом восходящего солнца», роковый стандарт, а до того американская народная песня вроде.

Но это ещё ладно, – а вот где настоящая круть:

«Старик уселся на табурете поудобнее и прислонился спиной к побеленой стене. Двор был пуст – лишь куры рылись в пыли, скорее из любопытства, чем в расчёте найти зерно, но привычные звуки говорили о присутствии и других обитателей фермы, которые в отличие от старика послеобеденным отдыхом не пользовались». Джон Уиндем, рассказ «Колесо».

«Инек сидел на ступенях крыльца. Вечерело. Над далекими холмами в штате Айова, за рекой, собирались грозовые тучи. День был жаркий, душный, ни дуновения ветерка. У сарая вяло ковырялись в земле несколько кур – скорее, наверно, по привычке, чем в надежде найти что-нибудь съедобное». Клиффорд Саймак, повесть «Пересадочная станция».

Слон на кита практически.

Wednesday, 17th

У каждого есть, наверное, смутная надежда на то, что существуют где-то «законы», предписывающие нам в каждой конкретной ситуации думать и поступать определённым образом. К ним так хочется прислониться, так хочется себя с ними сверить, чтобы не облажаться, чтобы не попасть поперёк струи… Но мир разделён на миллионы соперничающих или не замечающих друг друга частей, нет Единой Инстанции, издающей законы…

С отыскания и выбора такой инстанции и начинается вера.

Выбор – это не то же самое, что «взять попробовать»: не понравилось – положил, взял другое. Выбор – это навсегда изменяющий тебя акт. Как родить ребёнка: его уже не сдашь назад, жизнь – не магазин, тут нет «выхода без покупки». Поэтому ужаснее всего участь тех, кто полагает (до времени), что обошёлся «своими силами», избежав выбора.

Вот люди раньше боялись попасть в ад. Потом они перестали этого бояться и сразу туда попали. Их жизнь – стала адом.

Я боюсь попасть в ад. Это и есть моя мотивация.

Wednesday, 24th

На сайте одного Известного Магазина проходит рекламная акция: пусть, мол, за тебя проголосует как можно больше народу, и мы тогда тебе вручим забесплатно харчей и шмоток. Ну народ, понятное дело, подтягивается, интересно же. Кружки-нескафе выигрывать, передачу «аншлаг» смотреть, «комеди-клаб» ещё, «звёзды на льду», анджелину джоли.

Однако стряслась беда. Вторглись в их уютный мир проклятые альтруисты. Которые не понимают, что «ЭТО НАДО ОДНОМУ» (беглый белогвардеец в фильме). Сперва организованные собачатники в конкурс влезли, на шестьдесят тысяч рублей кормов для собачьего приюта выиграли. Четвероротые опешили, но возмутиться не решились – собачки же, их сам Гитлер любил…