Хочу быть бедным (сборник)

Я почему об этом подумал-то. Недавно столкнулся с такой штукой: несколько разных людей, делясь со мною впечатлениями от нескольких разных рассказов, сказали одно и то же: «Кажется, что должно быть продолжение», «Хочется узнать, что было дальше». Между тем рассказы эти были вполне, на мой взгляд, завершены, и даже финалы не особо «открыты»: конфликт разрешён, герой приведён к результату, смысл ясен. А вот хочется «продолжения», и всё тут!.. Почему так?

Почему для нас, сегодняшних, произведение не может заканчиваться иначе, кроме как полным исчерпанием фабулы, то есть гибелью героя или на худой конец свадебкой? Только тогда занавес с глухим стуком падает на доски сцены. Иначе – нет чувства сытости. Серийного читателя меньше всего занимает смысл – он реагирует лишь на цепочку событий, на «что было дальше». ЗАЧЕМ было, ДЛЯ ЧЕГО было – ему не важно. Не потому, что он дурак, нет. Просто такая у него «модель мира». По Гегелю говоря, «дурацкая».

А теперь представим себе этого серийного человека не когда он читает, а когда живёт, просто живёт. Что с ним делает сериация?

Во-первых, отменяет «конец». Серийный человек не думает о смерти и не особенно боится её. Именно потому, что не думает. А когда с нею сталкивается, то переживает не как кульминацию и развязку своего существования, в которой предельно заостряются все смыслы, все «почему», а просто как самую огромную неприятность. «Жаль, что закончилось, можно было бы ещё читать и читать».

Во-вторых, сериация размывает смысл. У серийного человека нет представления о смысле жизни. Вместо этого – череда сменяющихся мотивов. «Коплю на квартиру, вот тогда заживу». Ладно, квартира есть. Что дальше? «Хочу ребёнка». Ладно, ребёнок есть. Что дальше? «Хоть бы уж поскорее вырос, вот тогда поживу в своё удовольствие, отдохну». Что дальше? «Вот достану новое лекарство, чтобы ноженьки не болели…»

Серийный человек живёт в предвкушении следующей серии бесконечного, а потому изначально бессмысленного фильма. Этот фильм не может закончиться, его можно лишь прекратить.

Конечно, в первую очередь принципу сериации подвержена литература масскульта. Но тут как в анекдоте – «сегодня армяне, а завтра мы». В масскульте ведь всё как в «большом» искусстве, только «на порядок грубее, проще, ближе к основам бытия».

Атака на эти самые «основы бытия» идёт со стороны «материального базиса». Издательства предпочитают выпускать серьёзную литературу «сериями», в одинаковых, как развешенные для просушки портянки, обложках. Видимо, для того, чтобы читатель, которому понравился роман Петрова, купил по зрительной ассоциации и роман Васечкина – а ну как окажется продолжением того же самого удовольствия?

Обложками дело не ограничивается. Трудно писать роман, не представляя себе его читателя, издателя и обложку. То есть не думая о том, какая ему будет суждена «конкретная форма социально-исторического бытования». И воронка сериации засасывает самих Петрова и Васечкина. Тиражируются одни и те же идеи, системы образов, исполнение подгоняется под «формат» – ведь надо же, чтоб прочли?

В рыночной мифологии это называется «спрос диктует предложение». Но откуда берётся спрос? Это, пожалуй, «основной» вопрос современной культуры.

Понятно, что «рыночную», «востребованную» тематику и стилистику кто-то «диктует». Кто? Писатель кивает на издателя (это если его книгу ругают; если хвалят – то на вдохновение и Творца), издатель кивает на продавца, продавец на покупателя, а покупатель говорит, что ест что дают.

Ему мы поверим: передовая мысль (в лице французского философа Бодрийяра) давно доказала, что у «масс», потребляющих «массовую культуру», нет субъектной воли и представления для того, чтобы сформировать «заказ».

Значит, остаются трое подозреваемых: издатель, продавец и писатель.

Кто виноват?

В конце прошлого года фантастический журнал «Если» (напоминаю: «грубее, проще, ближе к основам») провёл опрос среди своих читателей: «Кто виноват в кризисе отечественной фантастики?»

Ответы распределились следующим образом.

«Виноваты критики, погрязшие в некомпетентности, клановых разборках и корпоративной солидарности» – 1 %

«Виноваты книготорговцы, работающие с книгой как с обычным товаром» – 4 %

«Виноваты писатели, которые заботятся лишь о собственных тиражах и гонорарах» – 9 %

«Виноваты издатели, которым выгодно прививать читателю дурной вкус» – 13 %

«Виноваты читатели, которые голосуют рублём за низкопробные боевики» – 16 %

«Никто не виноват, ибо, согласно „закону Старджона“, девять десятых всей литературы является ерундой» – 28 %

«Никакого кризиса нет, эти панические настроения стабильно возникают раз в несколько лет» – 28 %.

Опрос составил писатель Василий Мидянин, и он же поделился со мной ключом к интерпретации результатов: «Критиков любители фантастики не читают и об их существовании почти не догадываются, поэтому критики у них виноваты меньше всего».