Хочу быть феей!

Она быстро выскочила из кровати и бросилась к зеркалу.

Вроде ничего особенного. Какая была – такая и осталась. Те же глаза, тот же нос с веснушками… Только волосы взъерошены, но так всегда после сна.

Ася глубоко вдохнула и прислушалась к себе. Никаких особенных изменений она не чувствовала: крылышки не резались, летать не тянуло… Ну то есть тянуло, конечно, но не было ощущения, что это запросто получится.

И всё же она на всякий случай подпрыгнула – ну а вдруг!

Нет, увы. Как подпрыгнула, так и приземлилась. Довольно неуклюже – у настоящих фей получалось куда лучше.

– Ты уже встала? – В комнату заглянула мама. – Вот и молодец, застилай кровать и бегом завтракать, каша готова!

Она вышла, а у Аси появилась новая идея. Она взмахнула рукой над постелью, пожелав, чтобы та немедленно заправилась, сама собой – по волшебству. У фей же есть магия, а не только крылышки! Однако ни подушка, ни одеяло даже не шелохнулись… Вздохнув, Ася принялась сама расправлять одеяло и взбивать подушку. Никакой магии у нее не появилось, увы

Допивая чай, Ася окончательно пришла к выводу, что феей она так и не стала. Иначе почему каша не исчезла сама собой из тарелки? Ведь Ася так пристально на неё смотрела и так долго повторяла: «Очистись, очистись, стань совсем пустой!» Очень уж не любила кашу.

Видимо, ей и правда просто приснились эти симпатичные феечки, которые общаются в чате, разбираются в компьютерах и забывают взять с собой пыльцу…

Ладно, надо собираться в школу, раз уж волшебство отменяется.

– Привет-привет! Нам пора! – Маришка уже стояла на пороге, а Ася всё ещё не могла справиться с непослушными хвостиками.

Те никак не хотели завязываться ровно. То правый норовил подпрыгнуть выше, то левый. Так и опоздать недолго! Или ещё хуже – прийти на урок растрёпой.

«Эх, вот бы они уже выровнялись!» – подумала Ася и снова дёрнула себя за один хвост.

– Стой! Не трогай! – воскликнула Маришка. – Вот сейчас просто идеально ровно. Просто как по волшебству!

По волшебству, как же!

Не бывает никакого волшебства.

Испорченное отсутствием магии настроение, улучшилось, как только они с Маришкой пришли в школу – ведь первым уроком был русский язык.

Этот предмет Ася очень любила. Любила старательно писать в тетрадке, собирать буковки в слова, словно нанизывая бусинки на ниточку, одну за другой. И обязательно расставлять знаки препинания там, где этим знакам положено быть.

И свои тетрадки по русскому она тоже любила: аккуратные и красивые. На синем фоне строчек выделялись толстые красные пятёрки.

Пятёрки Асе нравились. Они были похожи на смайлики, всегда улыбающиеся и радостные. А вот четвёрки, наоборот: угловатые, угрюмые!

Хуже них только тройки. Они совсем противные. Прикидываются лапочками, подделываются под пятёрки, только хвостик не такой. Но если пятёрки по-доброму улыбаются, то тройки ухмыляются ехидно и зловредно.

Про характер двоек и единиц Ася ничего не могла сказать. Для неё они были инопланетянами, пришельцами из какого-то чужого мира, куда Ася ни разу не ступала.

И хотя Асин папа, посмеиваясь, говорил, что без двойки настоящего ученика нет (мама тогда очень злилась), знакомиться с этими ребятами ей совсем не хотелось. Да и вряд ли придется – правило к уроку она выучила очень хорошо.

Галина Васильевна, лучшая в мире учительница, сегодня Асю не вызвала.

К доске, тяжело вздыхая и охая, поплёлся Ситников.

– Расскажи-ка нам о правописании чередующихся гласных в корне и приведи примеры.

Ситников со вздохом начал что-то говорить, запинаясь и сбиваясь на каждом слове. С правилами у него было не слишком хорошо. Он путался в гласных, пытался убедить Галину Васильевну, что проверять их надо ударением, а когда класс громко засмеялся, смутился и вовсе перестал отвечать. Страдание так отчётливо было написано на лице несчастного Ситникова, что Асино сердце дрогнуло. Эх, хоть бы он мог ответить правильно и не позориться!

– Плохо, Ситников… – грустно сказала Галина Васильевна и уже занесла руку над журналом, явно намереваясь поселить там ещё одного «инопланетянина».

Впрочем, для Ситникова эти ребята совсем не инопланетяне, а скорее друзья-товарищи, от которых и рад бы избавиться, да уж очень прилипчивые.

Ася сжалась, словно это над ней нависла ужасная двойка.

И вдруг Ситников вздрогнул и переменился в лице. Его взгляд обрёл удивлённое, но при этом осмысленное выражение.

– Подождите, подождите, я вспомнил!

И он начал заново рассказывать правило. Не то чтобы прямо отскакивало от зубов, но вполне уверенно. В классе пропали смешки, все внимательно слушали, а Ситников, разойдясь, уже писал на доске примеры, выделял корни, обозначал суффиксы и с радостной улыбкой объяснял, в чём тут дело, почему «соберу» пишется через «е», а «собирать» – вовсе и не через «е».

– Молодец, Коля, – удивлённо проговорила Галина Васильевна. – Конечно, в твоём ответе были шероховатости, но я ставлю тебе пятёрку с небольшим минусом. Если бы ты всегда так хорошо готовился к урокам, у тебя бы в журнале была совсем другая картина!