Хочу тебя использовать

– Перестань орать, истеричка! – припечатываю ладонью по столу, и она затихает. Складывает руки на груди и быстро дышит, глядя на меня с яростью. – Отдыхать – это в смысле со своими подружками-блядями по клубам шастать? Я предупреждал, что так будет. Но ты же хотела быть первой леди столицы? Кушай с булочкой, не обляпайся.

– Ты еще не мэр, – брезгливо кривится.

– Слышала о таком выражении, что чтобы стать женой генерала, надо выйти замуж за солдата?

Она склоняет голову набок и смотрит на меня со снисходительным презрением. Это выражение лица я у нее ненавижу. Хочется замахнуться и влепить ей по лицу со смачным таким шлепком. Но несмотря на то, что из Светланы Игоревны получилась хреновая мать, все же она кое-чему меня научила. Например, тому, что бить женщин – ниже мужского достоинства.

– Я не подписывалась на всю эту хрень!

– Тогда можешь собирать вещи, мой адвокат пришлет тебе иск о разводе, – спокойно отвечаю я, с удивлением обнаруживая, что испытал бы облегчение, поверни наша история в эту сторону.

– Да пошел ты! – выкрикивает Ника и, развернувшись, выходит из кабинета, громко хлопнув дверью.

Я откидываюсь на спинку кресла и провожу рукой по лицу. Потом слышу какую-то ругань, и выхожу в коридор.

– Вы что, не можете делать это за закрытой дверью?! – верещит Ника. – Я должна любоваться старыми ляжками в своем доме?!

– Милая, когда-то и твои ляжки такими будут, – отвечает ей бабушка. – Если ты, конечно, доживешь до моего возраста с такой расшатанной нервной системой. Может, тебе пустырничка накапать?

– Себе накапайте! – рявкает она.

– Ника! – мой голос громыхает через весь коридор. – Закрой рот!

– Да пошли вы все! Ненавижу эту твою предвыборную гонку, эти твои легенды! И родственников твоих терпеть не могу! Козел!

Слышу, как хлопает входная дверь, и вздыхаю с облегчением. Наконец-то свалила. Теперь до поздней ночи не явится. Набираю телохранителя.

– Артем, Вероника Михайловна покинула квартиру. Сопроводи и проследи, чтобы никаких клубов.

– Понял вас, – коротко отвечает он, и я отключаю звонок.

Вхожу к ба в комнату, она поправляет халат, пряча ноги.

– Что ее так взволновало? – спрашиваю, привалившись плечом к дверному косяку.

– Мои старые ляжки, – хмыкает бабушка. – Надевала носок, задрала подол халата, а тут фурия твоя несется. Не знаю, какая вожжа ей под хвост попала.

– Не обращай внимания.

– А, перебесится, – бабушка машет рукой. – Из-за чего весь сыр-бор?

Коротко пересказываю ей стратегию моей программы и наш с Никой обман избирателей, а она внимательно слушает.

– Что ж, если в этом есть необходимость, твоя жена должна из кожи вылезти, чтобы помочь. Так делает настоящая женщина.

– Я думал, ты станешь осуждать.

– С чего вдруг? Политика – это всегда грязь и нечестные игры, так что ты просто ведешь себя по-волчьи в волчьей стае. А вообще я удивлена, что ты женился на этой.

– А на какой надо было? – усмехаюсь я.

– На такой, как Маша. Она бы и поддержала, и стала твоей опорой в это непростое время. И настоящего бы ребеночка тебе родила, а не вымышленного.

От этих слов внутри все переворачивается. Сколько раз я думал о том, что Марью тошнило тогда перед моим отъездом. Сколько раз прокручивал в голове сценарии «А что, если?..» Тогда я не хотел детей, и думал, что никогда не захочу. А сейчас я бы с радостью подержал на руках сына или дочь. Я достаточно молод, чтобы еще отрываться, но уже хочется, чтобы словосочетание «домашний очаг» перестало быть для меня просто фигурой речи.

– Ба, забудь про Машу, – отвечаю я, натягивая на лицо вежливую улыбку. – Она в прошлом.

– И в будущем, – бабушка поднимает вверх указательный палец, словно пытается привлечь мое внимание к сказанному.

– Ба…

– Ну она ж завтра придет ко мне, а завтра – это будущее!

И почему у меня при этом такое ощущение, что меня где-то накололи, только я пока не пойму где?

* * *

Открываю дверь в квартиру, и тут же окунаюсь в истерику Ники. Правда, теперь она направлена не на меня, но визгливые нотки ее голоса проходятся по нервам так, словно она режет пенопласт ножом.

– Я так и думала! – выкрикивает она. – Завел себе шлюху! Прямо на моих глазах! А я-то думаю, почему он со мной не спит?!

– Окстись, девочка, – слышу голос бабушки, когда запираю за собой дверь. – Кто ж о своей беде кричит во весь голос? – я могу точно сказать, что моя любимая старушка забавляется. – То, что ты не можешь привлечь мужчину – разве ж это вина Машеньки? Бери пример с нее. Девочка скромная, спокойная.

– Скромная?! – верещит Ника. – Да она полуголая на работу пришла!

– Да где ж полуголая? Закрыто все, – парирует ба.

– Блузка полупрозрачная! Я ее сиськи вижу!

– Так, мне, пожалуй, пора, – отзывается Маша, а потом я слышу приближающиеся к прихожей торопливые шаги.