Хочу тебя вернуть

Только после того, как прозвучал щелчок замка с обратной стороны, он, наконец, разворачивается ко мне. Срывает свою маску и отшвыривает её в сторону. Прижимает меня к стене, гладит руки, плечи, обводит контуры маски на моём лице. На секунду замирает в миллиметре от моих губ и срывается. Обрушивается голодной бездной, цунами, от которого невозможно убежать.

— Моё наваждение, — шепчет на родном языке, сжимая моё лицо в своих ладонях. — С ума свела, покоя лишила, всю душу выжгла! И сама же спасаешь!

— Моя душа это ты, — отвечаю ему на том же языке.

Тайгир замирает. Да, я говорила, что знаю язык, но я впервые говорю на нём при Тайгире. Он осматривается, словно что-то выискивает в комнате, подхватывает меня на руки и усаживает на край кровати.

— Не важно, что происходит. Не важно, в каком я настроении. Не важно, что у меня в руках. — Он одним движением разрывает мою юбку до самого бедра.

— Даже, если ты виновата, — говорит он, пока старательно обматывает шёлковыми лоскутами мои запястья.

Рядом с кроватью идёт труба, возможно, какие-то коммуникации. Тайгир привязывает мои руки к этой трубе, фиксируя и заставляя вытянуться. Меня накрывает воспоминанием о том, как я вот так же стояла в доме своего отца. Рывок, треск ткани, чувствую волну воздуха на своей обнаженной спине. Меня начинает трясти, а Тайгир вновь повторяет всё те же слова.

— Не важно, что у меня в руках. — Слышу звук расстёгнутой пряжки.

Ременная петля скользит по бёдрам, по спине, по оставленным на ней шрамам. Её сменяет горячая ладонь и ощущение прижавшегося ко мне мужского тела.

— Я никогда не причиню тебе боли. Ни по какой причине. — Говорит он, пока его пальцы ласкают шею, губы обжигают щеку, плечи, уши поцелуями. — Повтори.

Я сбиваюсь, я воспроизвожу его слова не точно. И он вновь и вновь, требует от меня повторения. Пока сам ласкает моё тело, заставляя плавиться под его руками и взрываться от удовольствия. Откуда-то издалека, словно сквозь толщу воды доносится свист вспарываемого ударом воздуха, звук рвущейся ткани, но вместо обжигающей боли, которую ждёт моя память, я сгораю, задыхаюсь, жадно хватаю воздух.

— Чччч… Я никогда не причиню тебе боли. Никогда. Всё, что ты должна запомнить. — Тихий шепот, кажется, проникает сразу в мозг, вплавляет слова в память.

Один удар ножом и мои руки свободны, разворачиваюсь и вцепляюсь в его шею, жаль ногтей нет. А так хочется впиться когтями в его кожу!

— Наигрался? — шиплю я, потому что горло словно сорвано.

— С чего бы вдруг? Ночь только началась. — Улыбается он. Широко, открыто, до ямочек на небритых щеках.

— Ты не Тигра, ты Чеширский кот! — обвожу пальцами его скулы. — Ты похудел.

— Ерунда. — Отмахивается он. — Я сниму?

Его пальцы скользят по маске.

— Жутко неудобная штука! В ней жарко. — Признаюсь я под тихий смех. — Что это за комната.

— Моя. Здесь ночую, когда дела. — Вытягивается на кровати он сам и утягивает меня на себя.

— И теперь будешь здесь ночевать? — спрашиваю я, выводя рисунки у него на груди.

— Нет. Тебе здесь не место, а ночевать я собираюсь с тобой. — Одним движением переворачивает он меня и накрывает своим телом.

Наша ночь наполнена пьяным шёпотом признаний и откровенными ласками. Нет ничего, что было бы под запретом. Пропитались друг другом насквозь.

Я даже не поняла, когда мы уснули. Просто открыла глаза пытаясь понять ещё ночь или уже утро. Я уснула на боку, уткнувшись носом в Тайгира. Через мои бёдра перекинута его нога, а рука прижимает к себе, поддерживая за спину.

— Давно не спишь? — даже не удивилась, встретив его взгляд, едва посмотрев вверх.

— Недавно проснулся. Нам пора уходить. — Говорит он.

— Ага. Интересно, в чём я пойду? — вспоминаю я об участи моего наряда, от которого остались только туфли, маска и трусы.

— В этом. — Протягивает Тайгир мне свою рубашку.

— В принципе, модное платье. — Смеюсь я. — А это зачем?

Я удивляюсь, когда он снова надевает на меня маску.

— Эта ночь останется маленьким секретом между мной и моей женой. — Тайгир берёт отброшенное вчера покрывало с кровати и закутывает меня с головой. — Ты помнишь? Я не причиню тебе боли, даже если это просто чужие слова. Спрячь лицо у меня на плече.

Он открывает дверь и подхватывает меня на руки, сбегает по ступеням, словно я ничего не вешу. Охрана клуба, если и увидели нас, то постарались сделать вид, что их тут нет. По крайней мере с Тайгиром никто не здоровался. Только в машине он стянул с меня маску и убрал в бардачок.

— Это зачем? — удивилась я.

— Сувенир на память. — Улыбается он, включая телефон. Просматривает уведомления и кладёт его на торпеду.

Я даже не смотрю, куда мы едем. Наблюдаю за Тайгиром, за сменой выражения на его лице. Улыбка сменяется задумчивостью, потом напряжённая складка между бровей разглаживается. Машина останавливается, а Тайгир поворачивается ко мне.

— Почему ты решила прийти? — тихо и серьёзно спрашивает он.

— Потому что поняла, что не правила определяют нашу жизнь. А без тебя жить не получается. — Столько чувств рвётся наружу, а слов подобрать не могу.

— Почему?