Хочу твоим первым

Но тут она замирает, будто до чего-то умного додумалась, вскакивает и подлетает ко мне.

Пронзает, словно рентгеновским лучом.

- Аааа, я поняла…- тянет напряженно, - ты другую нашел, да? Другую нашел всего за те чертовы дни, пока я моталась за шмотками, чтобы выглядеть рядом с тобой прилично. Для тебя, между прочим, я старалась!

И вдруг истеричка прямо на глазах превращается в расчетливую холодную стерву.

- Так, кто она? Я ее знаю?

Так я тебе и сказал.

- Она из наших, из модельных? Или из универа? Отвечай.

Я отвечаю ей…милой улыбкой, говорящий все, что я думаю о ее вопросах.

- Не расскажешь? Я ведь все равно узнаю, все равно!

- Малыш, угомонись. Просто пришло…наше время расстаться, только и всего.

Да уж, выхожу из формы, но ничего более вразумительного выдавить из себя не могу.

- И даже не выпьешь, - меняет тактику Сельвинская, - пьешь какую-то паршивую газировку.

Газировку, но не паршивую. Десять баксов за ноль три.

Не знаю, что пьет сама Илона, только в следующий раз, когда она появляется перед глазами, на ее подколотых губах снова играет чарующая улыбка валькирии. Она такое умеет, если хочет. Именно на эту улыбку я повелся не далее, как несколько месяцев назад.

Сейчас никакие улыбки не торкают и, в целом, ее назойливость только раздражает.

Я как раз только что отправил сообщение зеленоглазой недотроге-Бельчонку тупо идиотского содержания: «Привет, это Гордей. Спишь? Соскучился».

И эти три строчки я сочинял, мать их, целых десять минут.

Стирал и набивал, как дурак, снова и снова. «Соскучился» то исчезало, то появлялось на экране чертов десяток раз.

С другими ведь хватало просто «приезжай» или «приеду сейчас».

Но с ней такое не прокатит.

Отправил.

И теперь, как слюнявый идиот, тупо сижу и пялюсь в экран, ожидая хоть какой-то реакции. Когда ясно, блин, что не ответит. Хотя бы потому, что сейчас давно перевалило за полночь. Такие, как она, должно быть спят в своих уютных кроватках и уже смотрят очередной дебильный сон про…не представляю даже, что может сниться таким, как она.

- Знаешь Бесик, - Илона вклинивается в мысли, придавая голосу задушевности. - Я тут подумала и решила, ну что нам ругаться? В конце концов, мы и на работе пересекаться будем, не только в универе. А значит, должны с тобой поддерживать добропорядочные…добрососедские…то есть…здоровые рабочие…как их…В общем, Вот!

Такая длинная фраза дается Илоне с трудом, ее речь немного путается, но я уверяю ее, что мысль мне понятна, и я согласен на дружеские отношения при условии, что она будет вести себя в рамках.

В общем, миру мир и все такое. Беру со столика позабытый на время стакан воды и импровизированно чокаюсь с ней по ее новой дружеской просьбе.

А через какое-то время понимаю, что меня отчего-то повело и решаю, пора валить к хренам.

Дальше все смутно.

* * *

Открываю глаза и чувствую на своей груди что-то неподъемно тяжелое. Блин, мать ее, женская рука. Поворачиваю голову и пялюсь на взъерошенную гриву Сельвинской. И снова, блин, какого хрена тут происходит!?!

- Гордей, милый, ты уже проснулся? – сонно мурлычет Илонка, а я выползаю из кровати и, проверив себя на наличие боксеров, плетусь в ванную комнату. Башка, мать ее, гудит, во рту дикая сухость. Что за хреновню она подсыпала вчера в мой бокал?

Пью прямо из-под крана, принимаю холодный душ, чищу зубы своей, завалявшейся здесь еще с мая щеткой, растираюсь полотенцем и возвращаюсь обратно, на поиски своей одежды.

Про резинку тупо не помню, но надеюсь, что хватило ума или у меня, или у нее.

На дисплее высвечивается два непрочитанных смс.

Хватаю айфон, словно полудурок, так сильно дрожат руки, открываю переписки. И разочарованно усмехаюсь.

Одно от Фира, второе от отца. А от Нее НИЧЕГО.

Да, блин, я правда на что-то надеялся?

Провожу рукой по волосам, подбираю с пола джинсы, натягиваю, слегка при этом пошатываясь. Одновременно с этим ищу глазами футболку.

Натыкаюсь на разорванный пакетик у кровати и облегченно вздыхаю. Хоть здесь достало ума.

- Гордей, сладкий мой, иди ко мне, - мурлычет с кровати Илона, принимая свою самую зазывную позу.

- Отвали, - бросаю, не глядя на нее.

Отыскиваю, наконец, футболку и поскорее натягиваю на себя, чтобы отгородиться от пожирающих взглядов идиотки.

Но больше злюсь на себя. Потерял бдительность из-за недотроги, и стерва развела меня, словно лоха.

- Ну, Бесик, ну мы же помирились….ты не можешь сейчас вот так уйти от меня…я сделаю для тебя все…А хочешь, даже аспирина принесу? Он поможет, зуб даю, проверено с точностью, у меня мать в аптеке работает.

Стерва. Еще и не скрывает, что мое состояние ее рук дело.

Подлетаю к идиотке и хватаю ее за шею.

Если бы не правило, на девок рук не поднимать, врезал бы ей нахрен сейчас.

- Держись от меня подальше, - цежу я зло, - поняла?

- Придурок! Я ж для нас стараюсь!

- Нет нас и никогда не было, ясно тебе?

Чуть усиливаю захват.

- Ты совсем что ли, у меня съемка сегодня! У Марфиной. Сам же знаешь, какая она строгая!

- Ясно, я спрашиваю?

- Д...да, да…черт...да…

- Отлично.

Кроссовки и куртку натягиваю на входе.

- Придурок! - доносится в спину, в унисон со скрежетом захлопываемой мной двери.