Хочу вернуть тебя

Все же найдя выступ на стене, уперся в него носком ботинка и дал рукам отдохнуть. Мельком взглянул вниз - падать было ой как высоко! Зато увидел, как Лефонтов сложил лестницу и, переехав точнее под окно Евы (в первый раз разложил свое вспомогательное устройство с погрешностями), становился на «лапы», чтобы разложиться снова.

Так, надо было держаться, хотя силы меня покидали. Хорошо хоть порой ходил в качалку - это давало мне лишние шансы.

- Андреев! Немедля спускайся!

В голосе Евы слышались нотки ужаса и паники. Лестница начала подниматься ко мне снова. Ну, тут уж или туда, или туда, - решил я. Вниз совершенно не хотелось.

Помотал головой и, преодолев несколько последних сантиметров, попытался приподняться и очутиться у Лебедевой в кабинете. Меня схватили несколько пар рук. Снизу тоже стали подсаживать, упираясь в ботинки, но тут случилось непредвиденное. Силы все же оставили меня, я разжал руки и стал падать. Букет выскользнул из моего рта, и последнее, что я смог сделать, ударившись спиной, закричал:

- Ева, я люблю тебя!

А после приземлился аккурат в люльку, при этом ударившись всем, чем только мог удариться. Но, в целом, был только рад, что это замутил. Иначе наши отношения двух друзей со стажем могли вообще ни к чему не привести.

Глава 48

Пришел я в себя под пикание датчиков и какое-то всхлипывание. Попытался приоткрыть глаза - ничего особо не вышло. Зато замычать удалось на славу.

- Егор! Егор, ты как? Это я, Ева! - тут же раздался самый желанный на свете голос.

Итак, я жив - это главное. На том ли свете, или на этом? Пожалуй, на этом, учитывая, как сильно болит задница. Но это все было сущей мелочью, потому что меня окутал аромат духов Лебедевой и я снова замычал - на этот раз от удовольствия.

- Я нормально, - все же разлепив глаза, сообщил Еве.

Осмотрелся - в палате мы одни. Это хорошо. Потому что получать нагоняй при свидетелях совсем не хотелось.

- А я ненормально! - вдруг воскликнула Ева, и я уже собрался принять заслуженную кару в виде пары тычков, когда Лебедева упала мне на грудь и разрыдалась.

Я так растерялся, что не сразу сообразил приобнять несносную и прижать ее к себе. А когда это сделал, Ева затараторила, сбиваясь, но упорно продолжая говорить и говорить:

- Если еще раз ты такое сотворишь, я лично тебя убью, Андреев! Потому что я так перепугалась! Ты вообще ни обо мне не думаешь, ни о нашем ребенке! А ведь мы так тебя любим и хотим быть рядом.

Она стала покрывать мое лицо поцелуями, а я лежал, улыбаясь во все тридцать два и чувствовал себя самым счастливым идиотом на свете. Все же надо будет проставиться Быстрикову за ту идею, что он мне подкинул.

- Это значит, что теперь ты перестанешь от меня бегать и говорить, что наша с тобой история - не должна была состояться? - осторожно спросил я, когда Лебедева замолчала.

Она приподнялась и, взглянув в мои глаза, упрямо поджала губы.

- Только если пообещаешь, что таких поступков вытворять не будешь, - сказала строго.

- Но я хотел сделать сюрприз! - попытался я запротестовать.

- И сделал! Я чуть с ума не сошла за те секунды, что ты падал.

Поднявшись, Ева отошла. Я успел себя обругать за то, что не сдержался и не бросился обещать ей все, чего бы она ни пожелала, но Лебедева повернулась и сказала:

- Никаких больше сюрпризов, Андреев. Я люблю тебя и не хочу потерять.

Вновь растянув губы в улыбке и поморщившись, когда в заднице снова прострелило, я заверил Еву в ответ:

- Больше таких поступков вытворять я не буду. Потому что тоже просто безумно тебя люблю. А теперь иди ко мне и поведай, что там случилось с тем, что находится ниже моей спины.

Вроде руки-ноги двигались, значит, переломов не наблюдалось. А остальное, в сущности, было такой ерундой. До свадьбы, как говорится, заживет.

Прошли полгода с того момента, когда мы с Евой съехались и решили дожидаться рождения нашего сына, которого носила под сердцем моя королева, после чего сыграть свадьбу. За это время произошло много интересного, но все оно носило теперь для нас исключительно позитивный характер.

Во-первых, мы выиграли суд, ответчиком по которому была клиника «Мед-корп», результатом чего стало значительное увеличение нашего семейного бюджета. Во-вторых, я и Ленка стали обладателем наследства, оставленного нам Августой. В том адовом месте, где она сейчас находилась, наверняка ею устраивались истерики каждый день, на что мне хотелось лишь расхохотаться и показать бывшей женушке средний палец.

- Евка какая-то странная последние дни, - сказал Быстриков, который сегодня был особенно не в духе.

У Дашки, на которой он не так давно женился, был сильный токсикоз, за что она отдувалась на Юре, что называется, и в хвост, и в гриву. Что ж, дела житейские - хотелось мне ему сказать, но я не ограничивался лишь словами. Брал бутылочку горячительного, немного всяких снэков, после чего мы с братом Евы устраивались в нашей огромной гостиной и рубились в приставку, пока не приканчивали все припасы. Это хоть немного, но успокаивало Быстрикова.