Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

В сумраке утра от озера показалась фигура человека. Плечи его через шаг-два подёргивались – он подражал подобравшим его мивакукам. К костру подошёл худой отрок, на вид лет десяти, совершенно голый, если опять же не считать лент, идущих накрест от плеч к бёдрам. Он с удивлением обежал глазами людей. Они у него вдруг широко распахнулись от радости и волнения, когда в его поле зрения попала Иката.

– Иката-май-ё? – неуверенно пролепетал мальчик.

– Мау-ма! – закричала Иката, вырвалась из рук Жулдаса, бросилась мальчику навстречу и с рыданиями прижала его к своей груди.

Остров (продолжение)

Поскольку только Иван правильно воспринял смысл невероятной встречи и первых восклицаний, прорывающихся сквозь всхлипывания, то сцена бурной радости и объятий долго оставалась для остальных невольных зрителей загадкой. Особенно волновался Жулдас, на его лице появилось злое выражение.

– Кто это?.. Кто это? – твердил он, подступая к Ивану.

Наконец, тот смог ответить, хотя и неуверенно:

– Кажется, это её брат… Она потеряла его в перливом Лондоне, а он пробыл у мивакуков уже лет пять.

– Брат? – облегчённо выдохнул Жулдас, всё остальное его не волновало, он шагнул к Икате, положил её руки на плечи.

Она обернулась к нему, на её залитом слезами лице светилась радостная улыбка.

– Мау-ма… – показала она Жулдасу рукой на мальчика и вскинула взгляд на Ивана, заговорила.

– Это точно её брат. Она знакомит нас с ним. Его зовут… Она называет его Мау-ма, то есть Желанным.

– Удивительно, – прошептала Шилема. – Если бы это был мой брат… – она не закончила фразу, закрыла лицо руками.

Её переживания, связанные с воспоминанием о брате, никто не заметил, да, возможно, никому в голову, кто знал её, не могло прийти, что она может быть сентиментальной и по такому поводу ощущать боль и отчаяние. И пока члены команды обсуждали событие, она сидела одна, сжавшись в комок. Перед глазами у неё стоял образ брата, погибшего по её вине, по её желанию…

Мивакуки, подрастая и опадая после каждого встряхивания также, по-видимому, были удивлены необычной встречей не меньше людей, но с точки зрения последних, этого нельзя было заметить и оценить степень их эмоций к невероятному событию.

Радость Икаты, счастливое, но всё ещё растерянность и неуверенная улыбка на лице Мау-ма, сумрачный Жулдас, переживший мгновения разочарования, оживлённость ходоков и женщин, хотя и потрясли всех этих свидетелей непредсказуемой игры случая, но настроения не прибавили.

Хиркус, как только улеглись возгласы и поздравления озабоченно заметил:

– Надо будет пробивать через время ещё одного…

Иван немо кивнул на его реплику, обратился к мивакуку:

– Что вы предлагаете сделать нам, чтобы встретить хырхоро и его воинов?

– Пойти с нами в накруз и ждать.

– В накруз? А-а…На ваш остров, в посёлок?

– Накруз! – упрямо повторил мивакук, словно Иван оскорбил его другими названиями их места обитания.

Иван не стал спорить, тем более что, похоже, под этим наименованием стояло нечто больше, чем просто поселение или остров. Приглашение мивакука перевёл для людей по-своему:

– Мы идём с ними. Собирайтесь!

– Куда? На остров? – спросил Арно.

– Куда приведут, – не стал уточнять Иван. – Или есть другие предложения?

Предложений не оказалось.

Ходоки заинтересовались возможностью побывать на острове, в одночасье чудесным образом возникшем в центре водоёма. Способом мивакуков пробивать во времени не только самих себя, но и части окружающего их внешнего мира, они не обладали и даже не слышали о подобной вероятности создания вокруг себя привычной обстановки в любом времени, куда бы их могло занести по желанию или по воле случая. Так что перемещение с жильём и частью подстилающей его землёй для ходоков открылось как откровение, поэтому-то они охотно приняли приглашение мивакуков.

– Поднимайтесь! – прикрикнул Иван на женщин.

Всё, что происходило вокруг, женщин, естественно, касалось и занимало их внимание, однако во всём этом оставались одни догадки, непонятности и, главное, необходимость подчиняться ходокам, мужчинам, чьи поступки и подвижки во времени до сих пор не укладывались в головах. Они между собой уже поговорили власть и вдосталь на эту тему, хотя все их пересуды основывались большей частью на измышлениях, в которых, возможно, и встречались какие-то находки, близкие к истине, и всё-таки по большей части тут же тонувшие в предположениях, совершенно не имеющих под собой никаких намёков на правду.

Окрик Ивана заставил их вскочить, переглянуться. Они стали привыкать к его обходительности, и сейчас тревожно переглянулись, поёжились и унылой стайкой потянулись вслед ходокам и мивакукам.