Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд

— Есть надежда? В таком случае будем надеяться, — резюмировал Ретиф. — Одновременно со своей стороны мы можем выразить свое негодование этими порочными сборищами тем, что выльем наши кружки с чаем—сассафрас в горшки с цветами мисс Тэйлор. Решено, с любителями личинок—грибль разберемся позже, никуда они от нас не убегут. А пока — я с вами.

5

Едва двое землян—дипломатов вошли в кабинет Ретифа, как экран связи, вставленный меж толстых томов в книжный шкаф с красивым орнаментом, слегка треснул и произнес металлическим голосом:

— А вот и ты, Маньян…

Только тот, кто был знаком с базуранской физиогномистикой, мог опознать в конструкции, высветившейся на экране, лицо живого существа. Эта конструкция походила скорее на геометрическое приближение к гигантской морской раковине, выполненной в плоских гранях голубого металла.

— О, прошу прощения за то, что заставил вас долго ждать, Покоритель Всех Врагов Чиз! — воскликнул Маньян с густым оттенком подобострастия. — Я как раз обсуждал ваше предложение с коллегой.

— Вероятно, — прорычал базуранец голосом, который навевал видение восьмифунтового молота, обрушивающегося на наковальню. — Ты неправильно понял меня, землянин. Термины, в которых я выражался, не позволяют расценивать мое сообщение как предложение. Только как ультиматум!

— Господи, прекрасно понимаю! Отличнейшим образом понимаю! — заверил торопливо чужака Маньян. — Ваше настояние на немедленной сдаче мною делисианского военного флота великолепно понято, и я делаю все, что в моих силах, чтобы уладить это дело… Поэтому я смею питать надежду—на то, что вы подождете еще немного с бомбардировкой планеты?..

— Даю еще несколько минут, — великодушно отозвался с экрана Чиз. — Не хочу, чтобы потом говорили, что я обошелся не по правилам даже с какими—то там землянами.

— Что это за разговоры насчет делисианского военного флота? — спросил Ретиф.

— Нам придется сдать его немедленно, — сказал Маньян. — Иначе Чиз камня на камне не оставит от планеты.

— М—да… — протянул Ретиф, взглянув на экран. — Нам надо как—то суетиться.

— Совершенно согласен с вами! — вздохнул тяжко Маньян. — Но как можно сдать флот, когда не имеешь никакого флота?

— Постараемся выудить максимально выгод из того, что у нас все—таки имеется, — сказал Ретиф задумчиво.

6

Маньян искусно бросил свой берет через всю комнату, целясь в гипсовую голову первого земного посла в иные миры, давно умершего Фенвика Т.Овердога. Согласно медной табличке, укрепленной чуть ниже бюста, на подставке, старика направили в качестве Чрезвычайного и Полномочного посла к тоща только что открытому миру Йалк в 450 году Нового Летоисчисления (или в 2899 году нашей эры). Яркий берет Маньяна придал угрюмолицему старику—дипломату какое—то нехарактерное для него залихватское выражение.

Спустя минуту в комнате разнесся сильный аромат лакрицы. Маньян засуетился возле своего походного чемодана, извлек оттуда чашки, блюдца и через минуту уже разливал дымящийся розовый напиток.

— О, едва не забыл! — воскликнул он. — Подарок вам от того деревенщины, о котором я вам рассказывал.

С этими словами он достал из своего чемоданчика какой—то суживающийся на одном конце продолговатый предмет, завернутый в тонкую папиросную бумагу, и передал это Ретифу. Ретиф сорвал обертку и глазам его открылась высокая — не меньше фута — потемневшая от возраста бутылка темно—зеленого стекла, сквозь которое причудливо искрилось солнце и колыхалось рубиново—красное, великолепное вино.

— Вы говорили как будто о десяти бутылках, — напомнил Ретиф. — Но, судя по всему, они не поместились все в вашем чемодане?

— Нет, я не взял их с собой сюда не поэтому, — сообщил невозмутимо Маньян. — Не хотел портить вам отдыха в этом чудесном мире. Остальные бутылки на борту моего челнока. Уж я как—нибудь ими распоряжусь. Все равно они все запыленные и черные, как будто их вытащили из какого—нибудь древнего подвала. Скажу прямо, как подарок, они выглядят неприлично даже для третьего секретаря.

— Ничего, я уж сам как—нибудь о них позабочусь, — заверил Ретиф. — Вы уж мне их передайте.

Он сорвал проволоку с горлышка бутылки и откупорил ее. Пробка слетела с резким сухим хлопком и тут же по кабинету разнесся фруктовый аромат.

— Однако, скажу я вам! — раздался вдруг от двери женский голос.

В кабинете появилась мисс Тэйлор. На ней была юбка из оленьей кожи и вышитая бисером кофточка. Она выглядела посвежевшей и очаровательной.

— О, что за небесный аромат! — воскликнула она, еще раз потянув ноздрями воздух. — Это напоминает мне о том торжественном дне, когда со стапелей на воду спускали нашу яхту и дядюшка Гарри, сенатор, освещал ее! Удивительно, — продолжала она. — Когда я подходила только к кабинету, мне показалось, что я ощущаю запах какого—то медицинского болеутоляющего препарата или старого запыленного двигателя.

— Чай, мисс Тэйлор? — произнес Маньян, предлагая девушке чашку.

В ту же секунду Ретиф проворно схватил со столика в углу кабинета винный кубок фиолетового цвета и йалканского дизайна, до половины заполнил его густо—красным вином и тоже предложил мисс Тэйлор.