Читаем Хоккей: надежды, разочарования, мечты… полностью

Хотел бы, чтобы читатель, не слишком искушенный в хоккее, поверил мне, что и после неудачи в Лейк-Плэсиде, и после вызвавшей всеобщее восхищение победы в Кубке Канады я одинаково трезво анализировал итоги турниров, разбирал их тщательно, детально, скрупулезно. Самое интересное для меня и в том, и в другом случае оставалось неизменным — определить новые направления развития нашей игры, найти новые формы работы, чтобы неуклонно следовать курсом, который был проложен той нашей хоккейной командой, которая под руководством Чернышева и Тарасова, добившись девяти побед кряду, создала вполне определенное, славное для нас соотношение сил на международной арене. Стало быть, наше призвание, наш долг — постоянно хотя бы на полшага опережать своих соперников.

Думаю, и нынешний состав сборной СССР, сохраняя верность лучшим традициям старших, вносит свой вклад в укрепление престижа советской школы хоккея. Именно молодые спортсмены, мастера нового призыва смогли справиться с той задачей, о решении которой мечтали их старшие товарищи. Поколение Сергея Капустина и Сергея Макарова, Вячеслава Фетисова и Василия Первухина, Владимира Крутова и Алексея Касатонова, выигравшее Кубок вызова и Кубок Канады, произвело решительную переоценку ценностей в современном хоккее. И если два десятка лет назад сборная Александра Альметова и Вячеслава Старшинова, играя с молодежной командой «Монреаль Канадиенс», усиленной, правда, знаменитым «старичком» вратарем Жаком Плантом и еще пятью взрослыми игроками, уступила дублерам знаменитого клуба НХЛ — 1:2, то сегодня и сборная звезд Национальной хоккейной лиги дважды, в решающих, самых престижных матчах, обыграна вчерашними нашими юниорами.

Но работа впереди снова немалая. После побед на чемпионатах мира в 1981-м, потом в 1982-м, затем в 1983 году мы каждый раз начинали все сначала. Ибо если мы довольствуемся уже достигнутым, если творческая мысль тренеров и игроков находится в состоянии застоя, то нас быстро обойдут.

Мы призваны быть людьми беспокойными, может быть, для кого-то даже неудобными, постоянно чем-то досаждающими, портящими настроение. И после победы, громкой, счастливой победы я не хочу, не могу утверждать, что все у нас в порядке.

Чемпионом, как известно, навсегда не становятся. Свое положение в иерархии хоккея мы должны подтверждать и доказывать ежегодно. И потому ежегодно призваны начинать все заново. С самого начала.

КРУГ ЗАБОТ

Управление игрой


Тренер постоянно находится в цейтноте. У него недостаточно времени на тщательное обдумывание решений. Он в постоянной спешке.

А в спешке трудно избежать ошибок. Даже многоопытные шахматные гроссмейстеры далеко не всегда избегают в цейтнотной горячке неверных ходов.

Есть много специалистов, прекрасно разбирающихся во всем, что касается хоккея (говорю об этом без малейшего намека на иронию). Они знают, как надо тренироваться, какой состав ставить на матч, как формировать звенья, в каком порядке выпускать их на лед. Эти специалисты точно знают, кто прошел свой пик, с кем пора команде расставаться. Знают, почему и как надо переходить на новую методику тренировок, как изменить тактические схемы игры, какую избрать тактику на сегодняшний матч, а какую — на завтрашний. Одним словом, они знают все, но не могут добиться успеха только по одной причине — у них недостает времени принять верное решение, а оттого недостает и решимости сделать то, что кажется им разумным, перспективным, единственно правильным.

Но и это не главное. Еще важнее другое — ответственность, неизбежно связанная с принятием решения, с выбором.

Одно дело — смотреть со стороны за тем, что происходит в команде, в игре, высказывать полезные, правильные рекомендации и совсем, поверьте, другое — принять решение, если на тебя вместе с этим решением возлагается вся громадная ответственность за судьбу коллектива, за судьбу дела.

Управление игрой, управление командой — это не только умение организовать тренировки, каждый раз интересные для твоих подопечных, не только умение послать на лед в нужный момент нужных игроков. Это и отношения с игроками. С каждым в отдельности и со всем коллективом в целом. Управление игрой, командой — это и отношения с руководством клуба, ведомства. Это, наконец (но не в последнюю очередь), умение проводить в жизнь свои решения. И сиюминутные, даже сиюсекундные, касающиеся этого матча или этого игрового эпизода. И общие, принципиальные, намеченные на перспективу, — может быть, на долгие годы.

А времени нет. И не будет.

Сижу подчас на трибуне, вижу, что мой коллега неправильно ведет матч, не вовремя, с моей точки зрения, меняет хоккеистов, передерживает на скамье запасных то или иное звено. Имея в составе пять полноценных и, более того, едва ли не равноценных пятерок, решает обойтись только тремя (четвертая пятерка появилась на льду, когда сравнять счет было уже очень трудно, если возможно вообще). Вижу очевидные, с моей точки зрения, промахи, но… не тороплюсь делать выводы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное