Холивар

Я перевернула часы с божьими коровками – начало второго. Есть уже хотелось, прям очень, но даже больше чем есть хотелось пить.

Я посмотрела в сторону кухни. Кофе машина поблескивала своими гранями и будто дразнила меня своим предназначением. Она знала, что чудесный, волшебный, крепкий, ароматный, божественный кофе, рождавшийся в недрах ее механизмов, был для меня сродни первому глотку воздуха после сна.

Я иногда даже не разговаривала с Лешей ( когда мы еще жили вместе) пока не выпивала свой утренний латте. И поэтому сейчас она, моя старая кофейная подруга , прошедшая со мной уже столько всего, стояла молча на кухонном столе и испытывающее ждала, выдержу я или нет.

« Да, знаете что, еще неизвестно случится там что-нибудь или нет. А я уже, как дура, приняла этот обед молчания и голодания! Там же не так категорично написано про питье. Голод я могу победить, но тягу к кофе…Что будет от одной-двух чашечек латте?»

Я знала, что все равно смогу убедить сама себя в необходимости кофепития, найду необходимые аргументы, и часом раньше или часом позже, но сорвусь.

«Так смысл тянуть? Выпью уже и покончу со всем этим».

Кофе машина послушно зажужжала, кофемолка где-то внутри нее, резко взялась за дело и через минуту, две черные струи свежемолотого кофе полились в мою кружку.

Я пила свой запретный латте, смотрела в окно и думала даже не о сегодняшнем перемещение. (Я совсем почему- то не волновалось о том, что должно случиться ночью.) Я пила кофе и вспоминала о Леше.

****

Странно так, мы остались жить в одном городе, но за эти три года ни разу нигде не встретились. Я сталкивалась в самых необычных местах с кем угодно: одноклассник, чье имя уже и не вспомню; однокурсница, которая проучившись всего полгода с нами, перевелась на курс по телевидению – кто угодно и где угодно, но только не он. Я знала, что Леша живет здесь, знала, что один, но…ни разу еще наши пути не пересекались.

Это, наверное, и хорошо. О чем нам было с ним говорить при встрече? Пройти, отведя глаза, будто не заметив – глупо! Десять лет, проведенных вместе, все-таки достаточно долгий срок. Кинуться друг к другу с поцелуями? Он терпеть не мог такой наигранной показухи, а я – не выносила поцелуев при встрече.

Оставалось одно – самое гуманное и логичное – не встречаться в этом огромном городе, где все дороги неизменно пересекаются, а люди встречают друг друга в день по сто тысяч раз.

Нам было по восемнадцать, когда мы стали общаться. Точнее, знали-то мы друг друга давно, жили в одном дворе, но вот поцеловались первый раз именно летом 2008.

Только ленивый не говорил нам тогда, что первая любовь в очень редких случаях кончается фразеологизмом «жили долго и счастливо», но мы умели с Лешей ломать стереотипы. Поступили в институты в один и тот же город, стали, тайно конечно, снимать вместе квартиру, и прожили девять счастливых лет, пока в один прекрасный день не решили пожениться.

Это была изначально глупая затея. Я, тупо, хотела фото в свадебном платье, а он, может, просто устал придумывать отмазки на вопросы: «Блин, брат, а чего ты не женишься?» И вот, после девяти счастливых лет житья на съемных квартирах и без штампа в паспорте, мы решили расписаться и взять ипотеку.

То, что зарождалось как дикое, не штампованное чудо, только в таких условиях, видимо, и могло существовать. Свадьба и ипотека стали двумя гвоздями в крышке гроба, на дне которого покоилась наша чистая любовь.

Мы были легкими и свободными, как дети, и не хотели брать на себя никаких обязательств, но когда реальность сжала нас своими юридическими терминами-тисками, заставив подписать кучу документов, мы вмиг повзрослели.

А повзрослев, поняли, что «мимишная» любовь не имеет ничего общего со случайным сексом в машине или знакомством в ночном клубе. Все как-то резко стало серьезно, грубо и очевидно. Мне кажется, мы даже изменять друг другу начали одновременно, практически сразу после этой долбанной свадьбы.

Через год нашего бессмысленного брака, последовал достаточно осмысленный развод. Без детей и имущественных притязаний все свершилось очень быстро: в августе подали заявление – в сентябре уже развелись. Он оставил себе на память мое обручальное кольцо, я – ипотеку с ежемесячным платежом в 43 700 рублей и его фамилию. Она мне всегда казалась какой-то вдохновляющей.

Прозак! П-р-о-з-а-к! Там что-то с прабабушкой полячкой было связано в их роду… Но не суть. Я мечтала, что такая фамилия как раз подойдет для будущей знаменитой писательницы. Тогда я еще хотела ею стать…

Время, увлеченное моими размышлениями, стало течь неравномерно. «Сейчас, наверное, уже около четырех». Я посмотрела на электронные часы в окошке микроволновки – 14:38.

«Блин! Ну вот, все как договаривались. Я ничего не ем, но выпить-то еще хотя б одну, последнюю кружку кофе можно?»

Если появились такие мысли, я знала, надо идти и готовить кофе. Это начало долгого убедительного монолога, в котором я, которая хочет кофе, непременно победит, ту часть меня, которая хочет придерживаться правил и оставаться на месте.

Кофе. Тишина середины дня. Окно.