Холмы Каледонии

Мистер Мирт шел, то и дело поглядывая на мисс Амелию – каково ей быть здесь? И так на ее хрупкие плечи свалилось сразу много всего: и крушение дирижабля, и путешествие в зачарованный мир, а теперь вот – прикосновение к чему-то настолько древнему, существовавшему еще даже, наверное, до появления человека. Мисс Амелия высоко держала голову, но сбившееся дыхание и сжатые губы выдавали охватившее ее волнение. Мистер Мирт всегда преклонялся перед ее бесстрашием, но не мог не думать, что любой ресурс конечен, и рано или поздно даже храбрость мисс Амелии исчерпает себя.

Джеймс то и дело подносил руку к плечу, где много лет назад ханьскими мастерами была выжжена татуировка – круг, символизирующий собой абаллахское яблоко, символ величия Британии. Его синие глаза горели холодной злой решимостью – это было лицо человека, который давно расстался с мыслями о спокойной жизни, перешагнул черту, готовый в любой момент погибнуть, но лишь для того, чтобы смертью своей принести перемены.

О чем думал замыкающий шествие Этельстан, никто не смог бы сказать – спокойное непроницаемое лицо виночерпия ничего не выражало, он лишь зорко смотрел по сторонам, готовый в случае опасности встретить ее без страха.

Поэтому, когда за их спинами возник темный силуэт, он среагировал первым.

– Чужак! – крикнул он, останавливаясь.

Мистер Мирт, Джеймс и мисс Амелия резко повернулись – одновременно, как по команде.

Путь, который они успели проделать, уже затянулся туманом. Дорога вела в никуда, а посреди нее стоял мистер Уотерс.

Мистер Мирт уже и думать про него забыл и точно не ожидал встретить в таком месте!

– Мистер Уотерс! – Он протиснулся между Джеймсом и Этельстаном и вышел вперед. – Что вы здесь делаете? Вы осознаете, что это место опасно для людей? Вам надо немедленно вернуться во Двор.

– Вечно вы лезете куда не надо, Мирт, – покачал головой мистер Уотерс.

Мистер Мирт обратил внимание, что глаза у него были стеклянные, как у лунатика. Или у безумца.

– Уотерс, с вами все в порядке? – осторожно спросил он, медленно подойдя ближе.

Раздался тихий перезвон – словно колокольчики зазвенели и исчезли.

Мистер Мирт моргнул. Перезвон повторился.

А в руках мистера Уотерса возник кинжал.

– Уотерс, это не нож для бумаги! – поторопился сказать мистер Мирт. – Не знаю, где вы его взяли, но лучше уберите обратно!

Перезвон колокольчиков становился все громче – не иначе как одно из наваждений Дорог Короля пыталось сбить смертного с пути.

– Зря вы это затеяли, Мирт, – сказал Уотерс. – Все равно у вас ничего не получится. Нельзя вставать на пути у истинной Королевы!

– Что вы несете? – Брови Габриэля полезли на лоб.

Он собирался было что-то еще спросить, но мистер Уотерс поднял руку и резко провел кинжалом по ладони. Острое лезвие вспороло кожу как бритва, и он тихо застонал, стиснув зубы. Густая кровь набухла у разреза, и он встряхнул рукой над землей так, чтобы она потекла вниз и окропила булыжную мостовую.

Яркое сияние ослепило мистера Мирта. Он отшатнулся, прикрывая рукой глаза, споткнулся о булыжник и полетел спиной вперед. Джеймс подхватил его одной рукой, не удержал, но хотя бы смягчил падение – другой рукой он также закрывал глаза.

Когда сияние стихло, над Дорогой раздался смех.

– Вы проиграли, глупцы! – Шум крыльев послышался прямо над головой, и Фенелла опустилась на дорогу рядом с мистером Уотерсом.

– Фенелла? – Мистер Мирт, пошатываясь, поднялся на ноги. – Что ты творишь?

Фенелла взяла раненую руку мистера Уотерса и, глядя мистеру Мирту в глаза, слизнула кровь с ладони.

– Мой драгоценный рыцарь, мой Эван, помог мне исправить одну досадную неприятность – избавиться от вас. Видите ли, наши Король и Королева совершенно не интересуются тем, что происходит в их же владениях. Дороги Короля давно проросли травами, погребены под обвалами, они никуда не ведут и по ним невозможно пройти. Есть много других путей – например, по небу. Но вы… Вы так назойливо лезете мне под руки и мешаете моим планам, что я решила запереть вас. Не волнуйтесь – это не навсегда. Я буду милостивой Королевой и открою вам дорогу назад. Но позже. Гораздо позже. Если вы доживете…

Джеймс с криком ринулся на нее – и влетел плечом в стену, невидимую, но осязаемую. Он отшатнулся, вцепившись пальцами в плечо, с яростью глядя на Фенеллу.

Она, насмехаясь, смотрела на него.

– Бедный принц-без-королевства. Я бы тебя пожалела. Но нет. Я, наследница Мелизанды, истинная Королева, ждала тысячи лет. Ты не в силах выдержать и декады, и представить себе не можешь, что такое ждать, и ждать, и ждать, и видеть, как по договоренности с жалкими смертными твой трон переходит другим – более гибким и покладистым. Глупая Идберга не смогла вовремя обуздать горделивого мужа – как и твоя мать, тусклая Элиза, которая не подняла голос на муженька, даже когда было надо…

– Не смей говорить о матери! – взревел Джеймс, и Габриэль с Этельстаном вдвоем повисли на его плечах, пока он не сломал себе что-нибудь в тщетных попытках преодолеть барьер.

– Не слушай ее, она безумна, – выдохнул Габриэль ему на ухо.