Холод пепла

— Ты оканчиваешь Школу Лувра? — спросила Элоиза у моей сестры.

— Да, я учусь на последнем курсе.

— Очень мило. И чем же ты собираешься заниматься?

— Я хотела бы проводить экспертизу предметов искусства, особенно для аукционов. Но эта профессия закрыта для того, у кого нет знакомств. Нужно иметь покровителей на всех уровнях. И давно вы с Орельеном вместе?

Казалось, Элоизу нисколько не смутило то, что моя сестра перепрыгивает с одной темы на другую. Она с честью сыграла свою роль, о чем мы договорились заранее, хотя мне было крайне неприятно лгать Анне.

— Нет, недавно, — весело ответила Элоиза.

— Если мой брат привез тебя сюда, значит, у него серьезные намерения. За исключением его бывшей жены, ни одна девица не переступала порог «Мануария Коше».

Анна произнесла эти слова высокопарным тоном, с неким вызовом.

— Правда? Приятно слышать.

— Послушай, Анна, — вмешался я. — Оставь нашу гостью в покое хотя бы на пять минут. Мне очень жаль, Элоиза, но Анна всегда была слишком любопытной.

— Я никогда не любила тайн, — заметила моя сестра намного более серьезным тоном, чем того требовал разговор.

В кухне, где стенные полки были заставлены фаянсовой посудой, я, оказавшись наедине с Алисой, воспользовался моментом, чтобы расспросить ее о Долабелле. Этот тип не выходил у меня из головы. Сейчас он был единственной зацепкой, за которую я мог ухватиться.

— Ты права, без мебели дом выглядит совершенно иначе. Есть новости от антикваров?

— Кажется, они прислали нам опись. Спроси Анну, всем занимается она.

— Кстати, а кто такой Долабелла?

Алиса как раз клала фрукты в вазу. Она на мгновение оторвалась от своего занятия и с подозрением посмотрела на меня. Я действовал слишком прямолинейно.

— Долабелла держит самый известный в Шалоне антикварный магазин. Анри был страстным коллекционером. Думаю, именно в этом магазине они и познакомились.

— Это произошло до того, как ты встретила Абуэло?

— Думаю, да. Это тебя смущает?

— Нет, вовсе нет. Просто ты сказала, что Долабелла старинный друг Абуэло, но я никогда прежде его не видел. И мне стало интересно почему.

Стараясь держать себя в руках, я принялся складывать грязные тарелки в керамическую раковину.

— Сколько ему лет? Не слишком ли он стар, чтобы торговать антиквариатом?

— Долабелла? Думаю, ему около семидесяти пяти. Теперь всем заправляет его сын. Долабелла занимается лишь вопросами наследства и время от времени оказывает услуги старым клиентам.

Семьдесят пять лет. Этот человек был старше, чем я думал. Вполне вероятно, что он знал Абуэло еще во время войны, хотя и был тогда подростком.

— Но к чему ты задаешь все эти вопросы?

— Просто так. Этот человек заинтересовал меня, вот и все.

— Ты боишься, что он нас обворует? Знаешь, Долабелла богат, как Крез. Деньги его больше не интересуют. Лишь старая мебель может вызывать у него восторг. В любом случае раз за дело взялась Анна, я могу быть спокойна. Она ведь знает цену старинным вещам.

— Ты права, — сказал я, выдавив из себя улыбку.

Я был разочарован, что мне не удалось узнать больше.

Около пяти часов мы покинули Арвильер. Казалось, Элоиза была рада, что пообедала в обществе Алисы и моей сестры.

— Алиса славная женщина, — сказала Элоиза, когда мы тронулись в путь. — Странно, но когда я пожимала ей руку, у меня возникло впечатление, будто я вижу ее уже не в первый раз.

— Вы ведь общались с ней по телефону…

— Нет, ее голос ничего мне не говорит. Ее лицо, улыбка… Но, может, продолжим обращаться друг к другу на «ты»? Как ты думаешь?

— Согласен. Мне очень жаль, что Анна задавала тебе такие нескромные вопросы. Она любит всех дразнить…

— Ничего страшного. Во всяком случае, твоя сестра показалась мне более безмятежной, чем я представляла ее по твоим словам.

— Правило номер один при общении с людьми, страдающими депрессией: никогда не верь внешним факторам. Так нас учил первый из психологов, лечивший Анну после попытки самоубийства. Тогда ей было семнадцать лет. Уверяю тебя, моя сестра может безукоризненно вести себя в обществе, даже если у нее отвратное настроение.

Когда мы миновали указатель с названием деревни Сернанкур, мое сердце забилось сильней.

Мы ехали еще несколько минут, прежде чем за поворотом на небольшую дорогу, за величественными воротами из кованого железа показалось бывшее поместье Ларошей. У входа висела голубая табличка:

Центр отдыха

Досуг для всех

Элоиза припарковала машину, передние колеса которой попали в рытвину, тянувшуюся вдоль дороги. Как я уже видел на фотографиях, сделанных Элоизой, здание почти не изменилось. Серое каменное строение показалось мне строгим, даже мрачным. Но, несомненно, такое суждение было вызвано событиями, происходившими в нем. К счастью, парк, окружавший здание, был ухоженным и хорошо приспособленным для различных игр на свежем воздухе: горки, качели, турникеты. В парке не было ни одной живой души, двери и ставни на окнах здания были закрыты.

— Неужели никого нет?

— Центр работает в основном во время школьных каникул. Давай немного прогуляемся.