Холодное блюдо мести

Он выговорил эти слова с явным усилием. Трудно просить прощения человеку, который всегда прав. По собственному разумению.

– А могу я узнать, за что?

– Как выяснилось, я кругом перед тобой виноват. – Он даже развел руками, словно показывая, насколько кругом. – Я тебя не знал. Ну да, почти два десятка лет прожить с человеком и не определить ему цену.

– Цена, видимо, нужна при продаже.

– Не шути, Наташа, ты же знаешь, о чем я говорю… Я думаю даже, что месть Фокина – месть самой судьбы. Я сломал твою жизнь, а теперь…

– Этого я не хочу даже слушать! – перебила его Наташа. – Что значит сломал? Во-первых, почти два десятка лет я жила без особых забот…

– И любви, – подсказал он.

– Не будем уточнять. – Она улыбнулась. – Скажем так: многие жены офицеров мне завидовали.

– Правда? – Он удивился и словно приободрился. – А почему ты никогда мне об этом не говорила?

– Чтобы окончательно не задрал нос.

– Значит, все-таки задирал?

– Конечно. Ты считал, что я тебе не пара. Невзрачная женщина, без высшего образования…

– Но я никогда этого не показывал. Мы с тобой ходили в гости на все праздники, ездили вместе в отпуск…

– А зачем показывать? Я и так все понимала, но при этом ни разу не пожалела, что вышла за тебя замуж. По большому счету в это время я созревала как личность. Поняла необходимость учебы, дела, которое я бы любила… Нет, если бы мы с тобой не разошлись, засохли бы оба друг подле друга… Признайся, разве сейчас ты не счастлив?

– Счастлив, – подтвердил он.

– Вот и я счастлива. Я нашла человека, который меня понимает и с удовольствием узнает. И у нас с ним так много общего. Странно, как я раньше жила без этого…

– Наташка, хочешь, я подарю тебе один из своих магазинов?

– Ты надумал их продавать?

– Надумал. Все, знаешь, не мог поверить, что очередной мой жизненный этап окончен и надо без сожаления расстаться с ним.

– Что я слышу, Сережа, ты стал философствовать, задумываться о смысле жизни?

Он смутился:

– Не всю жизнь мне быть замшелым педантом.

– Я рада за тебя, – сказала она, и он понял – искренне. – А магазины оставь себе. В смысле продай и вложи во что-нибудь нужное. Да мне бы и Марат не позволил принять от тебя такой дар. Мы, слава Богу, не бедные. Заработаем себе и детям…

– Ты говоришь во множественном числе?

– Ты очень торопишься? – ответила Наташа вопросом на вопрос.

– Не очень.

– Тогда подожди, я сейчас выйду.

Она давно уже видела прилипшую к стеклу мордашку Ромы. И даже отсюда разглядела тревогу в его глазах. Да когда же наконец он успокоится, бедненький?! Все боится, что и Наташа от него куда-нибудь уйдет, бросит его в комнате, в которой умерла бабушка…

Она вбежала в здание «Вишенки», схватила мальчика, быстро одела его и на руках вынесла во двор, где ждал Шувалов.

– Вот познакомься – это Рома.

– Дядя Сережа.

Он протянул руку, и мальчик ее осторожно пожал.

– Тебе нравится жить с Натальей Владимировной? – спросил Сергей.

– С Наташей, – поправил его Рома. – «Наталья Владимировна» – только в садике, мы так договорились. Нравится. Наташа добрая. Она не может родить себе ребеночка, и мы решили – пусть у нее будет уже готовый.

– А ты будешь ее любить? – вдруг вырвалось у Шувалова, и он сам своему вопросу удивился.

– Буду, – серьезно сказал малыш. – Люди, которые живут вместе, должны любить друг друга.

Верно говорят: устами младенца глаголет истина.

Глава двадцать седьмая

Я проснулась среди ночи от того, что где-то стукнула дверь. Причем даже со сна я решила, что входная. Только на ней была такая тугая пружина, что тот, кто этого не знал, почти всегда невольно отпускал дверь раньше, чем нужно, и потому раздавался такой характерный резкий звук.

Сергей крепко спал рядом со мной. Если кто и мог ходить по нашему дому среди ночи, то разве что Санька, наш полуторагодовалый малыш. Но вряд ли он, даже проснувшись, смог бы открыть дверь, запертую на ключ, а потом, погуляв по двору, вернуться в дом.

– Сережа, – шепотом позвала я.

Муж сразу проснулся – и отозвался абсолютно не сонным голосом:

– Что-то случилось?

– Мне показалось, у нас в доме кто-то есть.

– И ты не ошиблась. – Он потянулся и обнял меня, собираясь, очевидно, опять заснуть. – У нас в доме, кроме тебя, еще Санька и я.

– Подожди, Сережа, я знаю, ты умеешь спать с открытыми глазами, но я слышала, как стукнула входная дверь.

Теперь муж проснулся окончательно. Он быстро вскочил, метнулся к шкафу и, вынув оттуда пистолет, бесшумно двинулся из спальни, успев шепнуть мне:

– Лежи тихо.

Конечно, я не стала вопить: «Как, у тебя есть пистолет?!» Но все-таки удивилась, что муж ни словом не обмолвился об оружии. И надо же, я ведь совсем недавно перекладывала белье в шкафу и ничего такого не находила.

Лежи тихо, как же! В доме кто-то посторонний, а я буду лежать и ждать, чем закончится поединок между ним и моим мужем? Мой ребенок! Что я за дура, поставила его кроватку в отдельную комнату. Он еще такой маленький! Что же мы с Сережкой за родители, если решили, что сын уже большой! В полтора-то года…

Но тут же я оборвала свои мысленные стенания: разве я меньше волновалась бы за него, будь он постарше?