Холодное блюдо

Вслушивавшийся с глубокомысленным видом в разговор двух незваных гостей, Серега весело икнул.

– Тебе что, ты стрелки перевел, крайнего назначил и весь в белом, а я в дерьме, – проворчал Рыжий, но указание Масальского выполнил в точности – аккуратным ударом в челюсть вырубил Величева, не дав упасть, сгреб его со стула, взвалил на плечо и потащил к выходу. Официанты с немым изумлением и тихим восторгом наблюдали, как "отключают" и уносят их работодателя, но благоразумно не вмешивались. Во-первых, за время работы они и не такое видали, а во-вторых, жизненный опыт, накопленный во время профессиональной деятельности, подсказывал, что встревать в чужие разборки не стоит. Если человека несут на плече, значит это кому-нибудь нужно. И мешать – себе дороже. Чревато членовредительством.

В целом транспортировка протекала успешно, лишь в дверях Рыжий зацепился головой Величева об косяк, но вынос тела данное прискорбное обстоятельство почти не задержало. Задержало другое.

В момент посадки в автомобиль Масальского осенило.

– Стой!

– Чего…стой?! – практически матом ответил Рыжий, утрамбовывающий Серегину тушу в тесноту заднего сиденья.

– Стой, говорю!

– …в рот!- не согласился Рыжий, но процесс утрамбовки приостановил.- И чего?

– А ведь ты прав, к шефу его везти в подобном состоянии не стоит.

– Я же говорил – наблюет.

– При чем здесь наблюет?- удивился Масальский.- Пусть хоть кишками харкает… Шеф с ним поговорить хотел, а как с таким…паштетом общаться. Он же двух слов не свяжет.

– И наблюет.

– Задолбал ты уже… Короче, план меняется. В офис мы его сию минуту не везем, а доставим через пару часов…

– Шеф же сказал немедленно.

– С шефом я созвонюсь, согласую. По-любому, от этого алкаша сейчас толку не будет. Надо его проветрить, освежить. Под душ засунуть, кофеем напоить или что там еще… Какие есть средства для быстрого протрезвления?

– Вытрезвитель.

– Рыжий!

– Еще башкой в унитаз макнуть – хорошо помогает.

– Вот ты его макать и будешь, юморист! Макать до тех пор, пока руки не отсохнут, понял!

– Костя, ладно, что ты завелся. Вон прохожие слушают… И чего ты у меня спрашиваешь, я что бухарик?

– А что, не пьешь что ли?!

– В меру. И не на работе.

– Угу,- скептически ухнул Масальский.- В общем, под душ, а потом к шефу. Нет, даже лучше – в бассейн. Точно, едем в сауну.

Вместо ответа главный Тумановский специалист по деликатным поручениям услышал площадную брань, в которой на литературность и цензурность претендовали только слово "рот" и предлоги "на" и "в". А потом с заднего сиденья автомобиля послышались глухие удары.

– Ты чего это?!- остолбенел Масальский.

Рыжий выпрыгнул из салона, отряхнул штанину и чуть ли не плачущим голосом пожаловался:

– Наблевал все-таки, скотина!

* * *

– Ты меня слышишь?!

Серега слышал. К сожалению.

Слышал, но, откровенно говоря, переваривал воспринятое органами слуха с трудом. Вообще не переваривал. Его тянуло…вывалить услышанное обратно. Вместе с остатками былой хандры.

Сдерживало только одно – Величев опасался, что Туманова до глубины души оскорбит подобный моветон, и он прикажет проветрить ему мозги.

Свинцом.

А в Серегиных мозгах и без столь радикального проветривания царил полный хаос. И это не считая болевых ощущений. Болело же у Велика буквально все. Каждая клеточка. Без преувеличения – до корней волос. Кости ломило, спину кололо, желудок выписывал азартные кренделя и норовил познакомиться то с кишками, то с наружной обстановкой. А голова…нет, о голове лучше не упоминать… Даже зад, о наличии в котором нервных окончаний, Величев и не ведал, ныл. Словно по пятой точке эскадрон кавалеристов проскакал. Хорошо хоть ныл не в тех местах, что…симпатичны лицам нетрадиционной ориентации, иначе впору заподозрить…страшное. Отморозки ведь кругом, куда не плюнь – подонки без стыда и совести; пока он валялся в беспамятстве, что угодно могли сотворить. Вплоть до глумления.

До такого не дошло. Кажется…

Впрочем, легче от этого становилось лишь на йоту. Серега и раньше, случалось, упивался до полного сумления, но чтобы ощущать себя в результате некоторого прояснения сознания столь хреново… простите, не было. Наверное, его пропустили через мясорубку, а фарш закатали в консервную банку. Величев смутно подозревал, что причина чудовищных ощущений- хотелось придумать более красочный эпитет, но мозги на гора выдавали в основном нечто примитивно-нецензурное – крылась в экстренном выведении из состояния, приближенного к нирване. Даже не выведения, а вытаскивании. За шкирку. Подробностей данной процедуры в памяти не сохранилось, но Велик припоминал, что по морде лупцевали, ледяной водой окатывали и какими-то таблетками кормили.

Садисты. А Масальский, вообще…