Холодное блюдо

Неуклюжая шутка одного из самых сообразительных его бойцов бригадира не развеселила. Он хмыкнул и уточнил:

– В сердце и шею не бей, лучше, типа, в печень…или еще куда, лишь бы кровь не хлестала, а то ухряпаемся как… И так почти скотобойня.

– Не вопрос!

– В солнечное садани, – посоветовал Чалдон.

– Ты-то с каких пор в спецы лезешь?!

– Да я не лезу…

– Вот и заверни хобот, когда не спрашивают. Колян, давай.

Химик пижонски перебросил нож из ладони в ладонь, сделал пару пробных взмахов, немилосердно тиская рукоять, присел на корточки перед телом и уже примерился, но…тут Велик не выдержал:

– Что ты его лапаешь, типа, он телка сиськастая,- Серега отобрал нож.- Не видишь тут пленка, люди ее специально наклеили, перо осторожно держать надо, а ты его…

– Ты же не сказал…

– А у тебя глаз нет?! Или мозгов? Нет, все нужно делать самому, никому ничего поручить нельзя.

Изначально Серега не собирался самолично втыкать перо в бедолагу Стрельцова. Если бы требовалось клиенту маслиной мозги прочистить – другой вопрос, в таком случае Величев не отказал бы себе в удовольствии нажать на спусковой крючок "Береты" или даже грубого "Макара". Использование огнестрельного оружия по назначение – удовольствие не из последних. Когда пуля пронзает плоть, разрывая мышцы и сосуды, когда жизнь и смерть человека зависит от легкого движения указательного пальца, это… возбуждает. Божественный акт, но не творения, а разрушения.

А орудовать пером…пошло и вульгарно. Убийство холодным оружием -тоже своего рода акт разрушения, но грязный, примитивный. В нем нет возвышенности, чистоты. Во всех смыслах. На дворе, слава богу, не двенадцатый век, чтобы кровавой резней наслаждаться. Достойные люди до поножовщины не опускаются, недаром даже дуэли во времена оные происходили в основном на пистолетах. Красиво и благородно. И поэты не брезговали…

Между тем выбора шеф не предоставил; для мокрого дела требовался именно нож. Определенный, конкретный. Об использовании ствола и думать не стоило. Впрочем, по поводу пера Величев тоже комплексов не испытывал, непосредственный контакт с жертвой его уже давно не волновал, и опасения, что его затошнит, как в стародавние времена после первого "подреза", отсутствовали. Тогда он был слишком юн и впечатлителен, кроме того, первый раз на человека руку поднял, а сейчас столько душ…за душой, что количество жерств значения не имеет. Одной больше, одной меньше – разницы никто не заметит. Ни братва, ни небесная канцелярия. Не испачкаться бы только; выделения чужого организма, будь то кровь, сопли или слюна, Серега не переносил. Особенно, если они попадали на его одежду или, тем паче, кожу.

Ввиду исключительной брезгливости столь грубое дело, как увеличение посредством ножа количества дырок в теле жертвы, Величева ничуть не привлекало. Поэтому он планировал привлечь к исполнению важного "заказа" кого-то из торпед, лучше Митяя – тот в кинжалах разбирается, даром, что дома клинков двадцать на стене развесил. Но, к сожалению, кореш ныне пребывал…не той кондиции, чтобы уверенно пером орудовать. Уважительная причина – Рэмбо недоделанный полбашки разворотил. Ему и языком-то орудовать непросто. И Чалдон не в форме – шмат мяса откушен, а Химик, как выяснилось, пребывает в довольно легкомысленном настроении, того и гляди, отпечатки Паровоза на рукояти заляпает. Не приведи господь, сотрет или, что еще хуже, свои оставит, тогда…впору билеты покупать в теплую банановую республику, где есть шансы скрыться от гнева Туманова.

А шансы скрыться…далеки от идеальных. Образно выражаясь, синюшная курица, убегающая от голодного гепарда по африканской саванне, имеет их больше. Гипербола, естественно, но в каждой гиперболе…

Пришлось браться за нож самому. Аккуратно, сдавливая пальцами боковые грани рукояти и не касаясь тех мест на ней, которые со слов Тумана хранили отпечатки. Пленка пленкой, а подстраховаться не помешает. Пословицу про береженого не зря народ придумал.

Бить сверху вниз было не совсем удобно, наклоняться в лом. К тому же Велика посетила светлая мысль о том, что труп наверняка мусора потрошить будут, исследовать, раневые каналы изучать. Эксперты разные, судебные медики. Еще, неровен час, удивятся, почему удар нанесен в нехарактерном положении, мутить начнут, сомневаться. А если следак засомневается, прокурор, и так далее, в результате и Туманов…может в свою очередь усомниться в компетентности и профессионализме некоего Сереги Величева.

Не пойдет! Ничтоже сумняшеся, Велик приказал единственному целому и невредимому пехотинцу придать "уснувшему" клиенту вертикальное состояние. Химик требование бригадира исполнил, схватил Стрельцова за шиворот, приподнял и опер на дверь "БМВ". Воротник рубашки благоразумно не отпуская, дабы тело не рухнуло на землю.

– Та-ак,- протянул Величев и указал на алые потеки возле рта Стрельцова и на его рубашке, – это еще что такое?!

– Как что?… С Чалдона накапало. Он же полруки чуть не отхватил. Да и с Митяя могло…

– Ништяк!… Ты что, хочешь, чтобы меня кондрашка хватила?

– А чё?