Холодное блюдо

– Во-во. Допер, кабан лесной…Мне лишние проблемы сейчас – как собаке велосипед. Планов – громадье, на кон многое поставлено, а бабки такие заряжены, что тебе и не снились. Обратку включать уже нельзя. А случись бяка с сынком, папа вонь поднимет до небес. Резонанс пойдет, в газетах начнут мусолить, на телевидении склонять, и прокатят меня тогда… бочкой по дорожке. С аплодисментами. На хрен мне эти кренделя?…

Серега поерзал в кресле и кивнул, мол, понимаю, шеф, кренделя не нужны.

– Но…- воздел палец в потолок Туманов,- бяка с сынком случиться должна. Просто обязана. Догоняешь?

– Пока, типа, не очень,- честно признался Велик.

– Диспозиция такая…- Алексей Михайлович демократично присел на подлокотник кресла и по-приятельски положил руку на плечо Величева.

"Слов-то нахватался!",- мелькнула мысль в похмельных Серегиных мозгах. Скорее даже – скрипнула.

– …на днях одну девку отправят к праотцам. Наденут на конкретный тесак, выкидуху, которую менты найдут на месте преступления. Девку зовут Наташа Климова, она подружка Паровоза. Бывшая подружка. Теперь у нее другой хахаль. Пока врубаешься?

– Ясен пень, девку на перо воткнуть. Как два пальца об асфальт!

– Тихо! -прошипел Туманов и едва ли не зашептал в ухо Сереге: -Наташа наша живет на Коммунальной двадцать пять, в одной из химкомбинатовских хрущовок. Там пролетарии да старушки с ветеранами обитают, поэтому проблем быть не должно. Зайдешь с пацанами, слесарями там или электриками представляетесь, сам решай, и аккуратно валишь девочку. Если рядом хахаль нарисуется, валишь и его в штабель. А выкидуху в подъезде сбрасываешь. Будто впопыхах, в расстройстве чувств уронил. Дырки делаешь осторожно, в перчатках.

– Понятно…

– Смотри пока Наташино фото, чтобы не обознаться, – Туманов встал, вытащил из ящика стола кипу глянцевых листков и протянул Сереге.- Сейчас и тесак будет.

Пока Величев разглядывал фотографии будущей жертвы, Алексей Михайлович вызвал в кабинет своего помощника и одновременно главного охранника – Костю Масальского по прозвищу Мосол. Костя прихватил с собой какой-то бумажный пакет. Развернув его, Туманов извлек на свет затейливо украшенный нож с выкидным лезвием. Рукоять ножа была обмотана полиэтиленом и скреплена скотчем.

– А обмотано на кой хрен? – поинтересовался Серега, принимая из рук шефа нож.

– Не лапай, держи аккуратно! Для того и обмотано, чтобы отпечатки не стереть. Там пальчики Паровоза остались, в полной комплекции. Тесак держи осторожно, чтобы не стереть ничего. Вот здесь и здесь – лучше вообще не трогай.

– А как я телку тогда валить буду? Тут, блин, и взяться-то не за что.

– На то ты у нас и профи, а не лох помоечный. Свяжи предварительно, примерься и тогда бей.

– Легко сказать…

– Алексей Михалыч, спец, криминалист, сказал, что держать нож можно как угодно. Отпечатки под пленкой не смажутся и не сотрутся,- вмешался Мосол.

– Костя, а ты почему еще здесь?! Принес ножик и вали в приемную, без тебя разберусь,- нахмурился Туманов.

– Понял,- Масальский испарился со скоростью развоплощенного молитвой привидения.

– Ладно, раз спец сказал, то держи его как хочешь. К тому же там еще гравировка есть,- смилостивился Алексей Михайлович.

Действительно, по лезвию змеилась мелкая надпись: "Саше Калинину от Димы". Да, удружил неведомый Дима Паровозу… Теперь замысел Туманова стал ясен Сереге. Труп в квартире, перо с гравировкой, где только что адрес хозяина выкидухи не указан, пальчики на рукоятке – надо быть совсем тупым, чтобы не повесить труп на Паровоза. Среди ментов тупых, может, и полно, но настолько…Ухватятся за труп Наташи, как за квартальную премию, очередную галку или палку срубят, раскрываемость, типа, отчетность…Сынка подтянут, трупец повесят, и папке жарко станет. Калинин, ясен перец, крендель крутой, но здесь покувыркается. И, хрен знает, отмажет любимого сынульку или нет. Но кресло мэра, верняк, накроется медным тазом. Или еще чем, похлеще. А погоняло у Паровоза прямо пророческим оказалось, пустят его локомотивом, разве что вагоны цеплять не будут. Групповуху не пришьют, некого, да и Туман указаний не дал.

Красивый расклад. Интрига, блин. Шито-крыто, и Туман, типа, не при делах. Хотя он-то, как раз, в теме. Наверное, Денисюк подсказал, советник и правая рука Туманова, он горазд на подобные штучки, даром, что бывший мент. Серегины брови невольно поползли вверх. В знак уважения к хитроумию и дальновидности шефа и его приближенных.

Алексей Михайлович обратил внимание на мимическую гимнастику Величева:

– Вижу, доходит…

– Есть малость. Шеф, а перышко-то такое славное, типа, откуда?

– Любопытство, Велик, это порок! И, как правило, наказуемый. С ним бороться следует. Еще небезызвестной Варваре шнобель на базаре…того. За любопытство. В пословицу вошло…Тебе свой не жалко?

– Шеф, я, типа, без задней мысли…