Холодные берега

– Ильмар, нет, ты только представь… мой лучший полет, который надо занести в учебники, и никакого эффекта! Совсем никакого! Хоть бы этого идиота двинуть крылом при посадке! Хоть бы колесо сломать! Нет, сели, будто так и должно быть.

– Понимаю, – сказал я.

– Да как ты можешь понять…

– Хелен, мне тоже доводилось делать вещи, которые сделать было почти невозможно. А окружающие добродушно кивали, и никак не могли понять, что стали свидетелями чуда. Со стороны… со стороны все казалось просто.

– Спасибо, – помолчав, ответила Хелен. – Спасибо, Ильмар. Ну что, попробуем поискать иголку в стогу сена?

– Найдем. Если она тут вообще есть.

И все же в глубине души я почувствовал короткий, болезненный укол совести. Что ни говори, а мы собирались поймать и выдать Дому моего недавнего товарища по побегу.

Но что еще остается, а? Со стороны-то судить просто…

Глава пятая, в которой я не удивляюсь чудесам, но поражаюсь простым вещам

О Миракулюсе слухи ходят по всей Державе. Да и чужеземцы сюда постоянно наведываются. Я-то, конечно, не верил всему тому, что говорили о Стране Чудес. В Миракулюс одна плата за вход такая, что можно неделю на итальянском побережье отдыхать, вот и стараются расписать получше… Но сейчас мы попали сюда бесплатно, туристы на планёрах не летают.

Мелочь, а приятно.

Мы вышли со взлетного поля – на воротах, ведущих в Страну Чудес, даже не было охраны. Только засов, задвинутый изнутри. Нет, я понимаю, Миракулюс место мирное, тихое, да и стражи тут порядком…

– Разболтались, – еще раз констатировала Хелен. Уже спокойно. Не в новинку ей, видно, были такие вот провинциальные гарнизоны, где солдаты забыли службу.

За воротами оказался небольшой парк. Посыпанные песком дорожки, фонтанчики и беседки… Гуляли люди – причем порода у всех на морде написана. Ясное дело, кто же сможет заплатить двадцать пять марок за вход, кроме аристократа или богатого купца? Купцы здесь тоже были, и одеты некоторые были побогаче высокородных, только все равно они выделялись. Уверенности, что ли, в них не было…

– И это хваленый Миракулюс? – спросил я. – В любом городе таких парков…

– Ильмар, давай найдем кафе. Хочу есть ужасно.

– Давай, – охотно согласился я.

На нас никто особого внимания не обращал. Несколько любопытных взглядов – брошенных самыми догадливыми, что соотнесли севший только что планёр и наше появление из-за стены. И все. Хелен в своей яркой форме смотрелась ничуть не необычнее многочисленных дам в дорогих туалетах, даже привлекательнее. Да и я тут оказался не единственный представитель богемы – у мраморной ротонды художник, одетый в том же стиле, что и я, рисовал небольшое семейство. Женщина в облегающем брючном костюме томно облокачивалась на руку кавалера, не забывая временами одергивать скучающего малыша. Художник на миг отвлекся от полотна, где уже начали возникать контуры людей, бросил на меня подозрительный взгляд. Конкурента испугался? Или вспомнил что-то знакомое, – у художников на лица чутье не хуже, чем у лекаря Жана… Я торжественно раскланялся, получил в ответ вежливо-холодный поклон и мы прошли дальше.

– Я здесь однажды была… – Хелен глянула по сторонам. – Вон туда…

По широкой аллеи, выложенной шестигранными каменными плитами мы пошли сквозь редеющий парк. Сквозь деревья проглядывали какие-то здания, причудливой архитектуры и совершенно немыслимые по богатству. На миг я даже остановился, когда сообразил, что сверкающее будто алмаз здание целиком построено из стекла и стали!

– Хелен!

– Что? А…

Она улыбнулась.

– Это Хрустальный Дворец. Только сталь и зеркальное стекло. Красиво, да?

– Дюжина без одного… Хелен, я думал, это вранье!

– Да нет, все верно. Только сквозь дворец прошло столько людей, что он, небось, трижды окупился. Миракулюс не просто место для демонстрации силы Дома – это еще и очень прибыльное предприятие.

– Сходим туда?

– Маркуса искать? – Хелен усмехнулась. – Ильмар, ты сам будто ребенок.

– Никогда такого не видел…

– Понятно. Только вначале обед.

С трудом оторвав взгляд от сияющего в солнечных лучах Хрустального Дворца я кивнул. А Миракулюс, будто обиженный моим первым пренебрежительным отношением, продолжил демонстрацию чудес.

За спиной раздался странный, неприятный шум. Обернувшись, я увидел вереницу громыхающих повозок, маленьких, будто рудничные вагонетки, движущихся по аллее. Из передней валил вверх дым, но вроде бы никого это не пугало. Раздавались временами детские и женские повизгивания, но скорее восторженные, чем напуганные. Во всех вагонетках, кроме самой первой, чинно сидели на скамьях люди. В первой, положив руки на торчащие вверх рычаги, гордо стоял молодой парнишка в ярко-оранжевой форме.

А самое странное, что повозки двигались сами. Никаких лошадей впряжено не было.

– Хелен…

Летунья оттащила меня к обочине. Повозки – они оказались соединенными бронзовыми петлями, – прогрохотали мимо. Парень в оранжевой форме покосился на нас и дернул какой-то рычаг. Из медного котла за его спиной с ревом вырвалась струя пара. Пассажиры привычно завизжали.