Холодный как мрамор

Генри посмотрел вниз, туда, где собрались сноубордисты на урок. Чтобы спуститься с горы и повернуть в том направлении, нам нужно было уворачиваться от других лыжников, съезжавших прямо с холма. А еще нужно было спуститься по особенно крутой части холма через участок с деревьями. Миссис Киркович была в пятнадцати метрах от нас. Мы собирались двинуться с места и надеялись, что она не была опытной лыжницей.

– Хорошо, – сказал Генри неуверенным тоном. – Не направляй свои лыжи прямо вниз. Делай это под таким углом. – Он продемонстрировал, что нужно делать, направляя кончики лыж друг к другу в форме V.

– Чтобы повернуть, переложи вес тела на ногу, противоположную направлению твоего движения, понятно? Опираешься на левую ногу – поворачиваешь направо. Чтобы остановиться, попробуй направить лыжи параллельно друг другу и наклониться в сторону, вот так. – Генри проехал вперед пару метров, повернул обе лыжи вправо и остановился.

– Понятно? – спросил он.

Несмотря на то, что Генри сказал ставить лыжи углом несколько секунд назад, сам он ставил лыжи параллельно, а не в V-образной форме.

– МакКенна! – выкрикнула мое имя миссис Киркович, и некоторые ребята, учувствовавшие в групповом занятии, повернули головы в нашу сторону. Нельзя было ждать ни секунды, хотя я не чувствовала себя устойчиво на лыжах и мне было страшно набирать скорость. Кидать так миссис Киркович было паршиво с моей стороны: она преподавала искусство в старшей школе Уиллоу и была одним из моих любимых учителей. Но я поставила лыжи под углом, как мне показал Генри, и использовала свои палки, чтобы оттолкнуться вниз по склону, следуя за ним.

– Терять нечего, – услышала я бормотание Трея, когда он тоже начал движение.

Ветер обдувал меня, пока я набирала большую скорость, чем хотела. Я постоянно смотрела то направо, то перед собой, чтобы убедиться, что лыжники, направляющиеся в мою сторону, старались не задеть меня.

– Какого черта? – выкрикнула какая-то девочка, стараясь не врезаться в меня. Вполне возможно, что она тоже была из Уиллоу.

Я видела, как впереди Генри скрылся за деревьями. Он был фантастическим лыжником: даже на высоких скоростях ловко уворачивался от высоких сосен. Когда я доехала до деревьев и пыталась снизить скорость, а мое сердце дико стучало в груди, я оглянулась через плечо и увидела, что Трей столкнулся с кем-то. Черил замедлила ход, чтобы помочь ему подняться на ноги, а миссис Киркович с инструктором следовали за нами по горячим следам. Я должна была верить, что Трей со всем разберется, так как не могла замедлиться и дождаться его, хотя и хотела бы это сделать.

Проезжать мимо деревьев было гораздо сложнее, чем прокладывать путь через лыжников. Я ехала по редколесью, вытянув руки перед собой, изо всех сил пытаясь вспомнить совет Генри о том, как поворачивать и как перенести вес с одной ноги на другую. Все еще набирая скорость при спуске, я врезалась плечом в дерево, так что меня развернуло. В итоге я покатилась задом, пока не упала на бок и не поднялась снова на ноги. Я видела, что Трей и Черил меня догоняют, и это побудило меня использовать свои палки, чтобы вновь начать движение.

Наконец, пробравшись через деревья, я оказалась на самом крутом участке склона, который мне когда-либо приходилось проходить. Впереди я увидела Генри: он спустился к тому месту, где проходил урок сноубординга. В том месте склон выравнивался и становился более пологим. Я мало чего могла сделать, чтобы оставаться в вертикальном положении, потому что лыжи двигались быстрее, чем мое тело. Во время спуска мне казалось, что я вот-вот упаду назад и серьезно поранюсь.

И затем я увидела ее.

Вайолет, в сияющей лавандовой куртке, в такого же цвета брюках и в ярко-фиолетовом шлеме. Я узнала ее по копне темных волос, высыпавшиеся из-под шлема – и по ее самообладанию. Она стояла рядом с кем-то, кто был выше ее, – парнем в черной лыжной куртке, вероятно, Питом Николсоном. Вайолет запрокинула голову и рассмеялась.

Ее беззаботный смех привел меня в бешенство.

Я была так рассержена, что, добравшись до места, где проходил урок по сноубордингу, не повернула лыжи параллельно, чтобы остановиться, как показал мне Генри, и врезалась в кого-то, едва не сбив его со сноуборда. Человек обернулся и посмотрел на меня – это был Джефф Харрисон, один из друзей Пита по баскетбольной команде, с которым он уехал на футбольный матч в Кеноши в день, когда умерла Оливия.

– Прости, – извинилась я, благодарная ему за то, что он помешал меня спуститься прямо к следующему крутому склону.

– Все хорошо, – ответил Джефф, очевидно, не узнавая меня.

Я заметила Генри и, наполовину скатываясь, наполовину шагая, подошла к нему.

– Она там, в фиолетовом, – обеспокоенно сообщила я ему, а мое сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

В этот момент к нам присоединились Черил и Трей, который спросил:

– Ну что, сделаем это?

Все вместе мы подошли к Вайолет. Я не заготавливала особые слова для встречи с ней, надеясь, что они сами найдутся. Я сняла шлем, когда Вайолет обернулась и улыбнулась мне идеальными пухлыми губами.