Холодный огонь

Разум, не придавленный болью, очень быстро прояснился, и теперь сармат знал, за чем он пошлёт Конта, и что будет собирать по частям в квартале Фойстов. Надо ещё проверить, работает ли подствольник сфалта… Гедимин не слишком любил стрелять снарядами, и эту часть оружия давно никто не использовал. Не говоря уже о… Пластина на сфалте шевельнулась, пропуская неяркий свет.

Одновременно замерцал участок мостовой, источая жар, и взгляд сорока пылающих глаз остановился на Гедимине. Тот резко выпрямился и шагнул к источнику света.

— Что произошло, хранитель? — спросил он, скрывая тревогу. Станция не стала бы преодолевать такое расстояние из-за пустяка… Горячие волокна скользнули по его виску, тусклое свечение перекинулось на броню. Сармат вздрогнул, прислушиваясь к гудящему голосу «Идис».

— Ты это проверил, хранитель? — негромко спросил он. Сияние стало ярче, отразилось в золотистых глазах сармата, разгорающихся с каждой секундой.

— Прими мою благодарность, хранитель, — прошептал Гедимин. — Нелегко тебе со мной… Он неловко обхватил сияние одной рукой, прижимая к груди.

Зеленовато-белесый свет полыхнул ещё ярче, по спине сармата протянулись мерцающие линии, а потом и весь он оказался в светящемся коконе. Дозиметр пронзительно запищал, от брони повалил пар, а над сарматом выросло, переливаясь багрянцем и зеленью, защитное поле. Он поднял удивлённый взгляд… ну да, все, кто строил подстанцию, были уже тут и спешно создавали купол, чтобы закрыть источник излучения.

— Расскажу в Ураниуме — не поверят, — выдохнул один из сарматов, во все глаза глядя на сияние из-под затемнённого щитка. Хранитель станции, мигнув на прощание, втянул «хвосты» в землю.

Пластины на сфалте сомкнулись сами собой. На горячую броню Гедимина плюхнулось ведро меи и тут же зашипело, испаряясь. Древний Сармат покачал головой. И все ведь слышали, и не по разу, что мею не выливают на раскалённый фрил… Все сарматы смотрели на него. Он проверил скафандр — слабое ЭСТ-излучение уже рассеивалось, он не «светился», и купол можно было убирать сразу. Когда радужная плёнка схлопнулась, некоторые отступили на шаг…

— Испытания закончены, подстанция рабочая, — спокойно сказал Гедимин, указав на серебристую башню. — Лучшего и желать нельзя. До рассвета все свободны, с рассветом двое становятся на дежурство и ждут сигнала. Остальные возвращаются на станцию. «Идис» беспокоится о нас… Он усмехнулся одними глазами, кто-то из сарматов облегчённо вздохнул, кто-то вскинул руку. Вроде бы успокоились… Теперь можно лететь на последнюю подстанцию и завершить проверку. А там дело пойдёт к запуску восьмого альнкита… и один очень живучий знорк-ликвидатор встанет рядом с Гедимином у щита управления. И это радует…

* * *

— Хороший Алсаг, хороший… Ну, поешь немного! Что же ты… Из-под прикрытых век сочился бледно-синий свет. Воздух был свеж и прохладен, откуда-то пахло варёным Листовиком и дымом костра. Что-то холодное и мокрое скользило по коже. Фрисс тихо фыркнул, когда щекотка стала нестерпимой, и ощущение пропало.

— Симика, Речник тут, — прошелестел полузнакомый голос. Кто-то говорил на сингельском, кое-как подбирая слова, и родным его языком был, как показалось Речнику, иларсийский. Послышались тихие шаги, что-то мягкое опустилось на Фрисса, холод ушёл.

— Под белой кожей есть живая, — продолжал иларс вполголоса. — Ожоги… ожогов не будет скоро. Он тут, слушает.

— Как хорошо… Спасибо тебе, Ильгис. Ты уходишь? Этот голос Фрисс узнал сразу. Сима Нелфи! А Ильгис… Он с трудом открыл глаза и попытался сесть, но не смог. Даже глубоко вздохнуть не получалось — боль опоясывала по нижним рёбрам, всё тело ныло, как будто Речник побывал под камнепадом. Сима Нелфи — осунувшаяся и потемневшая лицом — поднесла к его губам флягу с разбавленной кислухой. Фрисс пил, пока сосуд не опустел. Силы возвращались медленно.

— Симика, я на Куте. Что-то будет — крикни, — обернулся на пороге белокожий иларс в чёрной одежде. Что-то знакомое почудилось Речнику в его лице.

— Речник Фрисс, ты помнишь что-нибудь? — грустно спросила колдунья. — Ты живой?

— Не уверен, — ответил Речник и закашлялся. — Ты стала целителем, Сима? Это хорошо… Скажи, где я сейчас? Колдунья вздрогнула и широко улыбнулась.

— Узнал! Ты на Острове Талури, Речник Фрисс. Тебя принесли с поля битвы. Говорят, Алсаг тащил тебя на спине, когда вас нашли. Тебе много чего сломали, Речник Фрисс… Ондис сказал, что до конца месяца не выпустит тебя с острова. Дверная завеса, больше похожая на сеть своим неряшливым плетением, с размаху откинулась, пропуская Речника. Он ехал на Фагите боком, время от времени спрыгивал и делал несколько шагов, опираясь на посох. Фрисс пригляделся к нему и радостно усмехнулся.

— Речник Эрвин Тайра? — он хотел крикнуть, получился хриплый шёпот, но Эрвин услышал и одним прыжком переместился к ложу Фрисса.

— Речник Фриссгейн! Эй, кошак, — он ткнул посохом кого-то у изголовья, — вставай и посмотри на хозяина! Хорошо, что ты очнулся.