Холодный огонь

…она запомнила их всех – четырнадцать детских лиц, хотя видела их всего раз, на стене в департаменте. И сейчас их портреты и карточки с именами белели перед ней так же ясно, как пылающее в ночи пламя.

«Всего раз! – в ярости подумала она. – Всего один раз каждый из этих четырнадцати мальчишек согласился пойти с незнакомым джентльменом – куда? За конфетой? За игрушкой? На карусели?» А еще она знала – даже если бы Душителя сожгли на костре из этих портретов, карточек и выписок с адресами семей, он бы едва ли выдавил хоть каплю раскаяния.

– Нет! – прошипела Маргарет. – Пусть горит!

Он все еще орал. В прозрачную стену ударилось горящее тело, и по ней заскребла обгоревшая, черная, скрюченная рука. Девушка вздрогнула и впервые почуяла запах. К горлу подкатила тошнота, мисс Шеридан прижала к губам кулачок.

– Возьмите. – Энджел протянул ей щедро надушенный платок. – Запах довольно неприятный, иные инквизиторы помоложе и то не выдерживали.

Маргарет уткнулась в платок. Из огня доносился непрерывный сиплый визг. Девушка невольно прижалась к Энджелу.

– Зрелище тоже неприглядное. – Он взглянул на Маргарет: – Вы хотите уйти?

– Нет, – процедила мисс Шеридан в платок.

Вонь уже стала нестерпимой. Маргарет крепче сжала руку Энджела и сглотнула наполнившую рот кислую жижу. Редферн бережно притянул девушку к себе и обнял, точнее, обвил обеими руками.

– Вам необязательно смотреть до конца, – мягко шепнул он.

В огне мелькнуло жуткое, уже неузнаваемое, почти нечеловеческое лицо. Маргарет уткнулась Энджелу в плечо.

– Смотреть нет, – выдавила она. – Но я хочу дождаться конца. Я хочу знать, что он умер так… так… так, как должен.

– Я могу ускорить…

– Не надо! – свирепо вскинулась Маргарет и встретилась взглядом с Энджелом.

Она видела его нечетко, потому что от вони слезились глаза, и не поняла, действительно он улыбнулся, или ей померещилось.

– Хорошо, – тихо сказал Энджел.

…Маргарет казалось, что Душитель горел долгие часы. Визг сменился воем, вой – скулежом, скулеж – едва слышными стонами. Лишь после нескольких минут тишины Энджел жестом велел огню угаснуть. Мисс Шеридан робко подняла голову с надежного плеча и покосилась в сторону моста.

Круг прогорел дочерна. Внутри лежало нечто скорчившееся, отдаленно похожее на человеческое тело. Девушка не смогла сдержать дрожь, и Энджел вдруг прикрыл ее глаза ладонью. Маргарет слабо дернулась, потому что это было последнее, чего она от него ожидала.

– На сегодня с вас хватит впечатлений, – сказал Энджел. – Пора отвезти вас домой.

– А это? – Маргарет, не глядя, указала на останки.

– Пусть будет. Комиссару должно хватить для опознания. Впрочем, могу оставить ему записку.

– Здесь? – вяло удивилась девушка, опираясь на руку Редферна, чтобы спуститься с мостика.

– Нет, – с усмешкой отозвался Энджел, – в департаменте, когда заберу свои вещи.

Стоя ясным утром над дырой в земле, оставшейся от церкви Святой Елены, Бреннон едва мог поверить, что все происходившее ночью было на самом деле.

– М-да, – задумчиво изрек Двайер, – а Риган в Томлехлене пропустил все веселье. Малыш расстроится.

– Угу, веселье, – пробурчал комиссар. – Обхохочешься.

Полицейские плотным кольцом оцепили паперть. За живой оградой толпились зеваки (откуда их столько берется в разгар рабочего дня?); епископ Уитби тщетно пытался прорваться внутрь, яро переругиваясь с шефом полиции через локти и плечи полицейских. Бройд скорее вяло огрызался, одновременно вникая в доклад комиссара, который тот набросал на коленке во время ночного бдения у остатков церкви. Бреннон надеялся, что после этого шеф не сдаст его в ближайшую дурку.

– Ну че? – спросил он у спины консультанта; Лапа нюхал что-то у края ямы, пока Лонгсдейл перекапывал лопаточкой кучу праха или пепла.

– Ну, по крайней мере, здесь относительно безопасно, – заключил он, оборачиваясь к комиссару.

Бреннон ему искренне позавидовал – Лонгсдейл был единственным, кому удалось поспать хотя бы семь часов. Натан, помня о необходимости сна, отпустил консультанта в койку сразу, как только из департамента прибыли первые полицейские.

– Прах следует тщательно собрать, вывезти из города и захоронить в безлюдном месте. Думаю, глубины в десять ярдов будет достаточно.

– А тут? Ну, вот это все. – Бреннон обвел рукой паперть.

– Яму можно засыпать. Но строить тут что-либо в ближайшие тридцать лет я не рекомендую.

Бреннон покосился на епископа, издающего звенящие вопли, и вздохнул. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем церковники затеют великую стройку, дабы «очистить от скверны это место»?

– Как Рейден?

– Кто? – рассеянно переспросил Лонгсдейл, ссыпая в пакет горсть праха.

– Рейден. Ваш дворецкий. Он хреново выглядел вчера, вам не показалось?

– Да? – с удивлением протянул консультант. – Сегодня он долго спал.

– Неудивительно, – процедил Бреннон.

Валентина обещала позаботиться о девушке, но кто их знает, этих ведьм, что им можно, а что нельзя? Надо будет зайти, проверить…

– Сэр!

Комиссар обернулся на панический оклик. Сквозь оцепление пробрался Финнел и бросился к ним, буквально излучая отчаяние.