Холодный огонь

– Час от часу не легче. А этому-то зачем?

– А зачем второй маг вообще делает то, что делает? Вы понимаете?

– Нет, – подумав, признался Натан. – Ни черта я не понимаю.

– И я, – вздохнул консультант. – А это плохо, я должен их понимать.

– Какой-то тип, – раздраженно произнес комиссар, – нарезает круги около расследования, как волк – около теленка. Что ему надо – непонятно, зачем он сцепился с ифритом – черт его знает, почему прогнал Душителя…

– Может, он его не прогонял. Случайная встреча.

– Все равно, какого черта этому типу сюда лезть? Он что, ходил на экскурсию? Почему он ничего не взял? Лонгсдейл, – вдруг замер Натан, – а сколько вас таких консультантов вообще?

– Не считая меня – сто двадцать шесть.

Бреннон чуть не подпрыгнул. Он-то думал, их максимум десяток!

– Вы узнали бы кого-нибудь из своих? Наш второй чародей может быть таким же, как вы?

– Нет, он не один из нас.

– А откуда вы вообще беретесь? – спросил Бреннон.

Дворецкий резко к нему повернулся. Пес встал, пристально глядя на комиссара. Лонгсдейл удивленно моргнул.

– Беремся?

– Ну кто-то же должен был научить вас хотя бы азам, дать книжку-другую, объяснить, что к чему. Вас же где-то… – Натан замолчал.

«Ведь кто-то когда-то сделал вас бессмертным», – подумал он.

– Я… я не знаю… – потерянно, как ребенок, ответил консультант. – Я всегда таким был… всегда умел… – Он умолк, переводя взгляд с Натана на собаку, словно не понимал смысла вопроса.

– Ну, всегда – это сколько?

Лонгсдейл нахмурился, опустив голову.

– Наверное, лет шестьдесят, – наконец ответил он.

– Сколько?!

– Или около того.

Консультант выглядел самое большее на тридцать пять – тридцать семь. Натан чуть не разозлился, решив, что над ним смеются, потом вспомнил утбурда и распоротую грудную клетку. Сердце ведь не билось, комиссар помнил это совершенно точно…

– А пес? Где вы взяли Лапу?

– Он был всегда, – с той же детской уверенностью отвечал Лонгсдейл.

– Но это же собака!

– Он был со мной всегда.

Комиссар прикусил язык. В самом деле, если учесть, что он видел и что ему рассказывал о собаке Рейден, – почему бы и этому существу не быть бессмертным?

– А почему вы спрашиваете? – с недоумением осведомился консультант.

– А вы разве об этом не думаете?

– Нет. А зачем?

Пес так пристально поглядел на Бреннона, что тот подавился остальными вопросами. В самом деле, если человек не понимает, что за шестьдесят лет пора бы и состариться…

«Или это все же не человек, – подумал комиссар. – Но тогда кто?»

В дверь робко постучали.

– Ну?

– Сэр, вас спрашивает мистер ван Аллен.

Натан схватил пальто и кинулся вниз, мигом забыв о консультантах и всяких глупостях. Вдова в последнюю встречу выглядела так, что теперь можно опасаться самого худшего…

– Что случилось?! – крикнул Бреннон еще с лестницы.

– Матушка хочет вас видеть, сэр, – сказал Виктор, заметно взволнованный.

– Ей хуже?

– Слава богу, нет. Мы с Марион уговорили ее не спускаться в кафе и пить настойки, которые прописал врач. Но лучше ей не становится.

Комиссар отрывисто бросил дежурному «Я в кафе» и устремился к двери. Виктор удивленно покосился на Рейдена.

– Жди здесь, – приказал Бреннон.

– Я провожу вас до порога, – вызвался дворецкий, и комиссар махнул рукой.

– Сэр, – тихо проговорил молодой человек, – я знаю, вы предлагали матушке помощь своей семьи… Спасибо.

– Она отказалась, – невесело ответил Бреннон. – Но если она передумала…

– Пока нет. Я хотел спросить, сэр… – Даже в темноте Натан заметил, что юноша густо залился румянцем. – Ваша племянница, мисс Шеридан, уехала в безопасное место?

– Нет, – с усмешкой отозвался комиссар, – она еще в городе.

Виктор прерывисто вздохнул и несколько раз судорожно сглотнул, словно пропихивал в горло что-то шипастое. Рейден звучно хмыкнул, но, к счастью, отстал у порога кафе, оставив свое ценное мнение при себе. Интересно, сочла бы Марта подходящей партией для Пег сына преуспевающей хозяйки пекарни и кафе?

Внутри было темно и тихо, пахло молотым кофе, корицей и сдобой. Виктор провел комиссара на второй этаж, в гостиную с камином, уютной светлой мебелью и большим семейным портретом. Бреннон с грустью подумал, что он явно не во вкусе вдовы, если судить по покойному мужу – невысокому и худощавому джентльмену с темными волосами и глазами.

– Доброй ночи! – Валентина ван Аллен с улыбкой поднялась навстречу гостю и протянула тонкую бледную руку. Другой она опиралась на высокий подлокотник кресла. – Простите, что побеспокоила вас так поздно.

– Доброй ночи. Как вы себя чувствуете?

– О, неплохо, благодарю вас. – Вдова взяла небольшой фарфоровый чайничек: Натан даже не заметил, когда на столике между креслами появился поднос с чашками, печеньем и сахарницей. Миссис ван Аллен налила ему густого ароматного напитка красного цвета, разбавила холодной водой и спросила: – Я слышала, что вы чуть не пострадали сегодня днем?

– Кто, я? – не сразу понял комиссар, в который раз удивляясь тому, что дети миссис ван Ален говорят на риадском с шипящим меерзандским акцентом, а она – совершенно чисто.

– На вас напали…

– А, ерунда. Случается.