Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

Конвои судов, охраняемые смешанными группами Песка, Тумана и Моря, доставляли товары с другого конца материка. Среди пиратов все чаще находились трупы шиноби, которых ожидали в Конохе родные.

Рей Нагумо, случайно спасенная принцесса Страны Морей, сколачивала, точно корабль, могучую Страну Тысячи Островов.

Мэй Теруми, подмявшая под себя управление объединенными Туманом и дочерними Поселениями - Морем и Островом, наращивала численность шиноби.

Живущие в Тени, отпраздновав успех операции "Z", спешили использовать образовавшийся кризис власти в Конохе для укрепления своей агентуры.

Клан Юкки, еще недавно похороненный, был признан лидерами других кланов Тумана. Не как сильнейший - но как один из достойных.

Мир свернул на другой путь. И война Огня и Тумана уже показалась на горизонте.

- Скоро, скоро Ветер и Море столкнутся с Листвой - проговорил пророк - и Воля Огня победит.

Кунай аккуратно перерезал ему горло. Человек в маске со спиральным узором посмотрел на лежащее на полу храма тело.

- Посмотрим. Все только начинается...

P.S.

- Слушай, Наруто - спросил я, когда мы как-то снова пересеклись - а почему ты тогда отказался от контракта с жабами?

Удзумаки, вернее, Юкки линии Удзумаки, задумчиво посмотрел на меня.

- Тотемы могут ослеживать местонахождение их контракта. И контракторов тоже. Ты не знал?

- Теперь знаю.

Мы сидели в креслах на берегу озера в поместье. Из дома вышли Мито и Хината. Какое приятное чувство... дома.

Холодный оружейник-3

Пролог.

 За тридцать девять месяцев до описываемых событий.

Имена, имена. Только имена - ярлыки, которые навесили этим людям, должно быть, еще до их рождения. Ни даты рождения, ни даты смерти. Ни статуса, ни места, ни причины. Камень намекает, отчего погибли те, чьи имена собирают утреннюю росу. Камень, не самая большая базальтовая пирамидка, уже почти заполнен одними только именами. Если бы писали что-то еще - монумент был бы больше.

Считается, что своих близких ты найдешь в этой каше, а чужим эта информация не даст ничего. Но, с другой стороны, когда умрешь ты, или Он, кому что-либо скажут два имени, за которыми уже появились три, имеющие такую же родовую половину.

Старшая ветвь пала. Двое исчезли, один был отравлен. И вот уже четверть года в клане погибают люди. Поскальзываются в июне месяце на чистом желтом песке тренировочных площадок. Случайно выпивают яд вместо чая. Получают в семнадцать-тридцать лет инфаркт миокарда в разгар тренировки. Ему хотя бы повезло в том, что он официально умер на задании. Пал в бою.

Глупая борьба за власть. Клан уже уменьшился наполовину и потерял треть своей силы. Трехмесячная эпидемия несчастных случаев не сбавляет обороты, а власть ничего не делает. Не может, или не хочет?

Рука механически гладит грань пирамидки, а глаза смотрят сквозь камень и два слова, нанесенные неделю назад. Имя - и ничего больше.

Красивая традиция, наверное, скажет тот, кто увидит лишь маленький черный обелиск-пирамиду, на которой выбиты имена. Тот, кто живет с ней, просто пройдет мимо. Имена, нанесенные вначале, стали просто набором слов. Даже клановые редко что знают о тех братьях и сестрах своих предков, что значатся здесь.

Тот, кто умеет думать - ужаснется. Гекатомба, растянутое на полвека жертвоприношение. А на камне - имена тех, кого возложили на алтарь процветания. И все, что от многих осталось - потерявшие с течением времени смысл, пары слов. Точно шифрованное послание, если рядом нет дешифровщика. Красивое, эпичное и бессмысленное зрелище. Обезличенные попаданием на этот же камень последних, кто видел что-то, кроме двух слов, имена.

Все решения приняты, выстраданы - за эту неделю. Письмо сожжено, а пепел густо перемешан с солью и слит в канализацию. Никаких следов. Но стоит опустить веки - и на темном полотне появляются светящиеся белым символы. Легкий, идеализированный памятью, почерк последнего послания.

"Ни о чем не жалею. Если бы мог прожить заново - сделал бы все так же. Прошу лишь об одном. Если я не вернусь - отступи."

Было ясно, что все не так гладко. Пострадал напарник. Ранение, тяжелое, чудом не ставшее смертельным. Травма, которую отказались даже пытаться лечить.

Столько всего навалилось - миссия за миссией, доклад за докладом. Когда они вырвались из спирали постоянных рейдов больше чем на пару дней, то пришли навестить его.

Упрямый, глупый, верный. Исчез, оставив аккуратно застеленную кровать и пустые полки. Словно и не был калекой, передвигающимся исключительно на костылях.

И снова появляется из памяти лицо другого человека. И снова, когда кончики пальцев скользят по покрытому изогнутыми канавками камню, а закрытые глаза видят Его, вспоминается последний серьезный разговор.

"- Я прошу тебя, пообещай мне это - серьезно просит Он, смотря куда-то сквозь тебя. Наследственная черта. Могущественная, но так и не уберегшая потенциально сильнейшего своего носителя.