Холодный викинг

Она пожала плечами. Торк с отвращением оглядел ее. Этот холодный оценивающий взгляд ранил Руби.

— Ты не веришь, что мы женаты, так?

Торк грубо, пренебрежительно фыркнул:

— Перестань молоть чушь! Конечно, кто-то может поверить, что ты внучка Грольфа, но моя жена?! Никогда! — И, издевательски ухмыльнувшись, добавил: — А может, ты просто домогаешься меня? Поверь, ты не первая! Возможно, горячая кровь заставила тебя следовать за мной, но я не был женат ни на одной, тем более на такой, как ты.

— Паршивый эгоист, почему? Что во мне плохого?

Торк снова брезгливо оглядел ее с головы до ног.

— Клянусь Тором, девчонка, ты скорее походишь на мужчину своими короткими волосами и дерзкой речью. А на костях почти нет плоти. Мужчины любят женщин мягких и нежных.

— Я видела выражение твоих глаз, когда мы стояли в холле, — напомнила Руби, преодолевая смущение. — Ты не остался равнодушным.

— Ха! А ты ожидала чего-то другого? Кровь Тора! Да у каждого мужчины в холле копье дыбом встало, когда ты сняла одежду и бесстыдно выставила напоказ это странное белье!

Горящие глаза откровенно ласкали ее, напоминая о том, что Торк знает, что именно скрывают футболка и джинсы.

— Копье! Выставила! — захлебнулась Руби, но тут же, успокоившись, улыбнулась и ответила ему таким же взглядом. Долгая жизнь вместе позволила ей изучить его вкус. Кого он пытается обмануть?

— Ты ошибаешься, если считаешь, что я ничем не могу привлечь тебя, — вызывающе бросила она, высокомерно подняв подбородок. — И что ты не женился на мне. Я знаю больше о твоем сексуальном либидо, болван, чем любая женщина на земле. Хочешь заключить пари?

— Побиться об заклад? — рассмеялся Олаф. — Женщины об заклад не бьются, только мужчины!

— Клянусь всеми богами, никогда я не встречал подобной женщины, — покачал головой Торк.

— Хорошо, так как насчет пари?

— Нет, я не спорю с женщинами, особенно если должен обязательно выиграть.

Но, несмотря на хвастливые слова, Руби с удовольствием заметила неуверенность в его глазах.

— Пойдемте, — нетерпеливо вмешался Олаф! — Я два года не был в Джорвике, и мне не терпится увидеть жену.

Он многозначительно поднял брови.

Пройдя с милю по узким улочкам, они попали в более малолюдную часть города, где дома были больше и дальше отстояли друг от друга. Они остановились перед самым внушительным зданием, выстроенным из того же материала, что и другие, но отличавшимся тяжелыми дубовыми дверями и добротными хозяйственными постройками. Длинный участок скошенной травы вел к реке.

Неожиданно дверь открылась, и из дома вывалилась целая орда вопящих девчонок от пяти до пятнадцати лет, всех оттенков рыжего.

— Отец! Отец!

— Наконец-то ты дома!

— Что ты мне привез?

— Надолго приехал?

— Подними меня! Подними!

— А ты возьмешь меня покататься на лодке?

Младшие ухватились за руки Олафа, остальные сгрудились вокруг, обнимая отца. Тот широко улыбался, пытаясь с истинно родительским терпением ответить на все вопросы. Наконец, осторожно опустив на землю младших дочерей, он объявил:

— Девочки, познакомьтесь с нашей гостьей.

И, знаком велев Руби выйти вперед, гордо сказал, показывая на каждую девочку, начиная с самой младшей:

— Руби, это мои дочери: Тира, Фрейдис, Тири, Хильд, Сигрун, Гунна, Астрид.

Семь! У него семь дочерей!

Женщина, стоявшая в дверях и молча наблюдавшая за встречей, знаком подозвала Торка и что-то шепнула ему. Он зашел за угол и исчез из виду. Потом Джида с улыбкой повернулась к мужу. Она была очень хорошенькой. Белокурые волосы, заплетенные в косы, были короной уложены на голове. Почти тех же лет, что и Олаф — около тридцати пяти, Джида была маленькой, слегка полной и женственной — именно тот идеал женщины, о котором толковали Олаф и Торк.

— Добро пожаловать домой, муженек, — мягко приветствовала Джида, выступая вперед.

— Эх, хорошо снова оказаться дома, — широко улыбнулся Олаф, с громким криком подхватил жену на руки и закружил, крепко обнимая. Джида спрятала лицо у него на груди, вцепившись в плечи мужа. Когда она подняла затуманенные глаза, Олаф нежно поцеловал жену и решительно понес в дом, оставив всех за порогом.

Руби подняла смущенный взгляд на детей, надеясь, что они не слышали, как Олаф многозначительно спросил, прежде чем закрылась дверь:

— Хочешь увидеть подарок, который я припас для тебя?

Но девочки совершенно не были сконфужены. Старшая, Астрид, без всякого стыда пояснила:

— Они любят поговорить наедине после долгой разлуки.

Не было ни малейшего сомнения в том, что девушка знает, чем занимаются родители.

— Хочешь посмотреть уток на реке? — спросила самая младшая, Тира, малышка лет пяти. Руби кивнула, и ребенок очаровательно ей улыбнулся. Вложив ручонку и ладонь Руби, она потянула гостью к реке. Сердце Руби замерло. Она всегда мечтала о дочке, которую могла бы баловать, покупать платья с оборками и кукол, которая плакала бы вместе с матерью на грустных фильмах и разделяла ее любовь к шитью.

Им с Джеком стоило бы родить еще одного ребенка!