Холодный воздух подземелий (СИ)

- Я не собирался спасать Локхарта, - недовольно признался Поттер, блеснув на меня глазами из-за очков.

- А чего ж вы тогда так рьяно бросились в его объятья?

От подобной формулировки юнец поморщился.

- Не знаю, - едва заметно скривился он, - он закричал, а я ничего не мог с собой поделать. Побежал к нему и даже не успел подумать об этом.

- Вы никогда не думаете, Поттер, отсюда все ваши несчастья, - назидательно произнес я. - А если бы вы погибли по собственной глупости?

Мальчишка посмотрел на меня обреченно и равнодушно пожал плечами.

- Моя жизнь не ценна, - спокойно, но как-то грустно объяснил он.

Я открыл было рот, но слова застряли в горле. Я изумленно уставился на него.

Это что, начинающийся подростковый максимализм такой? «Как же! Жизнь мистера Поттера бесценна для магического мира!» - хотел было отпарировать я, но вместе этого от растерянности сказал совсем другое:

- А как же твои тетя и дядя?

- Уж им-то вообще плевать, - усмехнулся Поттер и подтянул ноги к себе. - Вы правы, я никому не нужен.

Что-то неприятное шевельнулось у меня внутри, но был неподходящий момент для демонстрации слабости. Я не должен был видеть в этом мальчишке никого, кроме студента, который выпустится из Хогвартса спустя четыре года и никогда не появится впредь в моей жизни. Этот бессмысленный диалог пора было заканчивать.

- Какую чушь ты несешь, Поттер, - недовольно и сбивчиво проговорил я и ушел, не попрощавшись.

Вечером я снова сражался с дневником, прилагая колоссальные умственные усилия, но предсказуемо продолжал проигрывать. Я сыпал мыслимыми и немыслимыми предположениями в форме слов и понятий, но в их месиве я терял нить умозаключений, и спустя час подобных гаданий выдыхался и терял к этой книжке на некоторое время интерес.

В этот раз под влиянием воспоминаний об интересе Поттера к темной магии, я предлагал дневнику такие понятия, как «сила», «власть», «могущество», «месть» и тому подобное, представляя, что детство, полное лишений, могло озлобить мальчишку, и тот мог начать искать другой способ заполучить уважение и преданность. Именно по этому пути в юности и пошел Темный Лорд.

Но я чувствовал, что в этой гипотезе что-то не клеилось. Поттер не был ни высокомерен, ни тщеславен, он не пытался добиться ничьего покровительства или расположения, не нуждался в друзьях, потому что считал, что не стоит ничьей привязанности. При этом никто не мог заполучить доверие мальчишки - даже Минерва, на которую Поттер смотрел так, будто был готов за нее умереть, но Макгонагалл, так же как и все мы, терялась в догадках о том, что творится у мальчика в душе.

Если юнец и был испорчен и мог совершить какое-то зло, то откуда бралось это бессознательное стремление кого-то спасти даже ценой своей жизни? Неосознанная попытка стать для кого-то нужным?

Или искупить вину за совершенное им ранее?

Я поводил пальцами по бумаге, испещренной зачарованными строчками. Кажется, я слишком глубоко задумался на этот раз и начал видеть демонов прошлого там, где их не могло быть.

У меня и Гарри Поттера не могло быть ничего общего.

Ничего, кроме того факта, что из-за мрачного прошлого мы оба были несчастливы по сей день.

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Идея этой главы пришла автору раньше, чем фильм «Фантастические твари: Преступления Грин де Вальда» вышел в прокат.

В это лето я не стал в очередной раз унижаться перед Альбусом, выпрашивая место преподавателя ЗОТИ. Директор демонстрировал свое доверие весьма своеобразно: он легко поручал ответственность за свою жизнь вчерашним незнакомцам, но при этом пренебрегал потребностями и интересами тех, с кем работал длительное время.

Меня злило его отношение к моей просьбе о переводе на другую должность. Я был уверен, что не существовало никаких реальных препятствий для моего преподавания Защиты: я был компетентен в этой области и как специалист, и как профессор - в отличие от тех проходимцев, которым это место предоставлялось как будто с целью насмешки надо мной. В иной раз мне казалось, что Альбус поступает так со мной исключительно для того, чтобы напомнить, что все это время я пользовался его покровительством лишь из-за данных ему обязательств, а не по причине личной симпатии. Я был всего лишь слугой, и мои личные интересы учитывались в последнюю очередь.

Не то чтобы подобное отношение меня ранило - мне не были нужны ни преданность, ни искренность Дамблдора, и меня вполне устраивало, что мы могли доверять друг другу и сотрудничать ради общей цели. И все же, работая в этой школе, я хотел находиться на выбранном мною месте, но по непонятной причине мне было с самого начала в этом праве отказано. А предпочтение моих способностей чужой бездарности уязвляло мое самолюбие, и Альбус несомненно об этом знал.

Так что при очередном разговоре я планировал лишь саркастически поинтересоваться, кем на этот раз окажется наш будущий профессор Защиты и к чему стоит подготовиться остальным преподавателям. Но к моему удивлению директор сам завел разговор на эту тему.