Холодный

А я еще посмела влюбится в такое чистое существо как Арсений?! Кажется, все это было целую вечность назад… Теперь все встало на свои места… Только мне, нигде нет места… Сейчас, мне даже кажутся странными мысли, что он смог бы полюбить меня в ответ. Это была лишь жалость к найденышу и ничего больше. Он не раз прямым текстом говорил об этом, а я, элементарно не хотела слышать… Пора уже смериться, — он не придет меня спасти… Пора перестать держаться за эту жизнь…

Полгода назад

Ангелина

Все оказалось совсем не так как я себе представляла. Мы с Арсением добрались до моего дома уже затемно.

Все, как и раньше… — Рассеяно сказала я, оглядывая дом. Будто бы я и не исчезала из жизни этого дома. В стороне из домика для прислуги доносятся возня, шум и дружный смех. В кабинете отца, на втором этаже, горит свет. У ярко освещенного входа, по струнке стоят два мощных охранника. Кто именно сегодня дежурит не разберешь, слишком далеко стою. Остальной дом, включая мамину комнату захватила ночь. Мама всегда строго соблюдала режим, и видимо, за этот месяц ее привычки не изменились.

Еще раз взглянула на единственное светящееся окно. Папа, как всегда, и дома весь в работе. Я стояла в растерянности, и не знала, как пройти в родной дом не наделав шума. На входе охрана, по периметру камеры.

Мы с Арсением еще раз все обсудили и самым логичным так и осталось, сначала тайно поговорить с отцом, чтобы не спугнуть преступников. Арсений не растерялся и пошел к главному входу один. Вернулся, как я и ожидала, ни с чем. Папа в такое время даже президента принимать бы не стал. Для него вечернее время табу. Обычно он проводит его с нами или возится со своими срочными бумагами. Хотя, с ними он возится в любом случае, просто после того как мы с мамой идем спать. Такая вот у него работа.

— Ну что? — Спросила я, заранее зная ответ.

— Послали записаться на прием к секретарю. — Улыбнулся Арсений, видимо ничуть не расстроившись. — Но попытаться стоило.

— Наверное. Но может мне самой зайти? Тайно мы даже по пожарной лестнице не заберемся. Да и камеры везде. Нас засекут раньше, чем папа меня увидит.

— Камеры?

— Да. С помощью них можно одновременно следить за всем периметром.

— Можешь не объяснять, не раз про них читал. А ты случайно не помнишь вон то дерево и окно, попадают под их обзор?

— Дерево и вон та беседка, я показала в сторону дерева, стоящего под моим окном, мое личное пространство. Я не хотела, чтобы охранники пялились когда я там буду загорать, поэтому там камеры отключены. Были… — Ты что задумал.?

— Теперь у меня есть оправдание. Жди здесь. — Я так и не поняла о чем он, но осталась ждать.

Арсений побежал вдоль забора в сторону беседки, и я потеряла его из виду. Охрана вела себя спокойно, никакого шума я не слышала, но время тянулось слишком томительно долго, настолько, что я начала беспокоится. Меньше чем через пять минут охрана у входа зашевелилась, а отец вышел из дома в сопровождении Арсения. Жалко, что я не вижу следов шока на лицах охраны. Папа что-то им сказал, один с жаром пытался что-то растолковать, но был проигнорирован.

Тут папа все-же обернулся, отправив куда-то этого охранника, а второй вместе с Арсением направился к калитке. Неужели папа его выгнал, так и не дав сказать? Чего я только не передумала за эти минуты, но в ночной тишине наконец щелкнул замок, и Арсений вышел на ярко освещенное пространство перед воротами, направившись ко мне.

10.2

— Твой отец ждет тебя в беседке. Я не сказал кто ты. Только сказал, что его знакомая нуждается в помощи и не хочет огласки. — Сказал он мне, внимательно заглядывая в глаза. Не пойму почему, но меня все сильней, пробирала дрожь от волнения. Ангелина, ты просто идешь домой, постаралась я донести до мозга очевидные вещи.

— Спасибо. — Сейчас я могла произнести только это. Намертво вцепилась в руку Арсения, и мы пошли в ограду.

Не знаю, как Арсению удавалось, но он вел меня загораживая мое лицо от камер и прикрывал спиной от плетущегося в двух шагах за нами охранника. Конечно я сейчас была в кепке, Арсений позаботился и о ней, и об обуви, даже ветровку с капюшоном умудрился достать, пока я, уставшая от путешествия, заправлялась в кафе недалеко от автовокзала. Сама я шла и не отводила взгляд от беседки.

В беседке горел приятный, чуть приглушенный свет, который ничуть не слепил после ночного сумрака. Я несмело шагнула внутрь и застыла. Никогда не думала, что однажды вернуться домой будет так сложно.

— Ангелина??? — Папа произнес мое имя каким-то непривычным мне глухим, с хрипцой голосом. Я не могла ничего сказать и из последних сил сдерживая слезы кивнула, но стоило ему сделать шаг ко мне, как я бросилась к нему в объятья и разрыдалась.

Мы просидели в беседке до утра совершенно забыв о времени.

Папа долго мялся и не знал, как сказать, раз десять заходя с разных сторон, но в итоге тысячу раз извиняясь выдал, что меня уже похоронили. Вот как-то так…

Мама даже службу на днях провела.

Мстить, мне тоже оказалось некому.