Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!»

«Сводка происшествий № 35.

Начальник жандармерии в Ганцевичах.

25.09.1942 в ходе вылазки 18 латышского полицейского батальона в дер. Пузичи, где крупная бандитская группа заняла оборону, в бою убито 11 бандитов и при бегстве расстреляно 5 бандитов, 4 бандита захвачены в плен.

Начальник жандармерии в Барановичах.

23.09.1942 в деревне Дудичи расстреляны 7 евреев и одна еврейка. Речь идёт о бежавших 17.09.42. евреях из Снова».

В феврале-марте 1943 года была проведена крупная карательная операция в Россоно-Освейской партизанской зоне, получившая кодовое название «Зимнее волшебство». Командовал ею Фридрих Еккельн. 8 из 10 полицейских батальонов, задействованных в ней, были латышскими. В результате операции было расстреляно и сожжено заживо около 3500 местных жителей, 2000 угнаны на каторжные работы в Германию, более 1000 детей отправлено в концентрационный лагерь Саласпилс. Разграблено и сожжено 158 населённых пунктов, в том числе вместе с людьми были спалены дотла следующие деревни: Амбразеево, Аниськово, Булы, Жерносеки, Калюты, Константиново, Папоротное, Соколово и другие. Крестьян использовали для разминирования дорог, гоня перед армейскими колоннами….

Ежегодные шествия 16 марта бывших латышских эсэсовцев и их последышей в Риге посвящены, оказывается, единственному в истории эпизоду, когда обе латышские эсэсовские дивизии, 15-я и 19-я, вместе воевали против наступавшей Красной армии на рубеже реки Великой в Псковской области. Там им, кстати, весьма крепко наподдали наши деды и прадеды. Латвийские защитники своих эсэсовцев с пеной у рта утверждают, что это были «простые» армейские части, «отважно сражавшиеся против большевиков за Латвию», совершенно не причастные ни к каким актам террора против мирного населения. А как же тогда можно объяснить участие в полном составе латышской 15-й эсэсовской дивизии в крупной карательной операции «Праздник весны» против партизан и населения Ушачско-Лепельской зоны?

По данным белорусского историка Алексея Литвина на территории Белоруссии действовало в разное время 2 латышских полицейских полка, 1 латышский пограничный полк и 26 латышских полицейских батальонов.

Немцы ценили и привечали усердных латышских карателей. Многие из них были отмечены орденами и медалями рейха. Так, серебряной медалью 2-й ступени для лиц восточных народов (гитлеровцы придумали такую специальную награду для своих неарийских подручных) был награжден обер-лейтенант 18-го батальона Эрик Зунда, а более 50 офицеров и солдат из этого же соединения убийц получили бронзовую медаль, среди них и командир батальона Фридрих Рубенис. Это те, кто особо отличился в сжигании людей заживо, кто расстреливал и насиловал, кто грабил и убивал белорусов и евреев. Они же получали особые знаки отличия за борьбу с партизанами. Бронзовый — за 20 дней боев, серебряный — за 50 и золотой — за 100.

Впрочем, многие полицаи нашли на белорусской земле не Железные, а березовые кресты. Немецкое командование полиции и жандармерии выпускало регулярные сводки с перечислением потерь. Частенько там фигурировали латышские фамилии. Например, 15 ноября 1942 года в Бересце убиты капрал Андрис Мудулис и рядовой шуцман Эдуард Берзиньш из 18-го полицейского батальона, 7 декабря 1942 года в Света-Воля — Рудольф Бертулис из того же батальона, в Слуцке — Адольф Граубис из 271-го. 22 февраля 1943 года в Рудне нашли свой конец от партизанской пули шуцманы 18-го батальона Янис Урбицкис и Крист Ога, 31 января в Телешанах — Артур Слицис. Осенью 1942 года был убит командир 24-го латышского полицейского батальона капитан вспомогательной полиции Вильгельм Борхардт. Список можно продолжать и продолжать.

Интересно, что в этих ежедекадных информациях о потерях гитлеровцев соблюдалась своеобразная субординация. Сначала перечислялись все погибшие немцы, независимо от воинского чина, затем — латыши и литовцы, и только потом полицаи — украинцы, поляки и белорусы.

Война велась беспощадная и безжалостная. Немцы особо отмечали в своих отчетах «фанатичную ненависть партизан, которую они испытывали к местным полицейским». А к пришлым, добавлю от себя, ее степень была не ниже. Пепел сожженных деревень, массовые могилы расстрелянных людей, казни и пытки требовали возмездия. И оно наступало неотвратимо и жестоко.