Холостяк

Мошкин (начиная ходить по комнате). Нет, это все не то. Это вы все не то толкуете. Мне с Машей нужно поговорить, вот что. Мне нужно ей объяснить… Пусть она решит. (Останавливаясь.) Это ведь ее дело наконец. Пойду скажу ей: я перед вами, Марья Васильевна, виноват. Я, мол, все это затеял, необдуманно поступил на старости лет. Извольте меня наказать как знаете. А коли, мол, сердцу вашему не терпится, я тотчас же к нему пойду, шиворот-навыворот его к вам притащу — вот и все. А вот, мол, Марья Васильевна, извольте теперь сообразить… (Ходит по комнате.)

Шпуньдик. Ну, это я, брат, одобрить тоже не могу. Это, брат, не девичье дело. Не правда ли, Катерина Савишна?

Пряжкина. Правда, ангелочик вы мой, Филипп Егорыч, правда.

Шпуньдик. Ну вот, видишь. Это, брат, ты все не то, не так… Ты послушай-ка лучше совет голоса благоразумия. Притом все еще может поправиться. Ты вспомни-ка лучше вот эти стишки: «Мила Хлоя, коль ужасно друга сердца потерять. Но печаль твоя напрасна; верь, не должно унывать».

Мошкин (продолжая ходить по комнате и рассуждать с самим собою).

Да, да. Точно, это хорошая мысль. Это хорошо. Что она скажет, тому и быть. Да, да.

Шпуньдик. Ибо… (Останавливается и значительно взглядывает на Пряжкину.) Ибо, повторяю тебе, это не девичье дело. Да она и не поймет тебя — как можно! Это бог знает что ты такое выдумал! Она просто заплачет; возьмет да заплачет; что ты тогда станешь делать?

Пряжкина (хныкая). Ох, Филипп Егорыч, не говорите такие слова. Хоть меня-то пощади, Филипп Егорыч. О-ох! Хоть старуху-то пожалей, голубчик ты мой.

Мошкин (не слушая их). Да, да. Решительно. Это так. (К Шпуньдику и Пряжкиной.) Ну, друзья мои, спасибо вам, что дождались меня… а теперь, знаете что? оставьте-ка меня одного эдак на полчасика; погода, вишь, хорошая: по прешпехту, эдак знаете, прогуляйтесь немножко, друзья мои.

Шпуньдик. Да зачем же…

Мошкин

(торопливо). Ну да, да, прощайте, прощайте… На полчасика, на полчасика.

Шпуньдик. Да куда же ты нас гонишь?

Мошкин. Куда хотите… (Шпуньдику.) Вот хоть в Милютины лавки ее свези: там, брат, вы такие ананасы увидите, просто с солдатский кулак… Кстати же и манументы там стоят… (Слегка понукает их в спину.)

Шпуньдик. Да я все это уже видел.

Мошкин. Ну, еще раз посмотри… И вы тоже ступайте, Катерина Савишна, ступайте…

Пряжкина. А самоварчик-то, Михаиле Иваныч, самоварчик-то… Вишь, кипит…

Мошкин. Ну, ничего… Не пропадет ваш самоварчик… Прощайте…

Шпуньдик.

Да, право же…

Мошкин. Филипп, ради бога… Вот твоя шапка…

Шпуньдик. Ну, как хочешь. Так через полчаса…

Мошкин. Да, да, через полчаса. Вот ваша шляпка, Катерина Савишна… Салоп, чай, в передней висит… Прощайте, прощайте… (Выпроваживает их, быстро возвращается на авансцену и вдруг останавливается.) Ну, теперь наступает решительная минута. Их я спровадил, теперь действовать надо… Что ж я ей скажу? Я ей скажу, что вот, мол, как, вот какое дело; что ж теперь нам делать, душа ты моя?.. Подготовлю ее как следует, а потом… ну, потом представлю письмо. А впрочем, тут же присовокуплю, что, дескать, это все еще можно как-нибудь устроить, надежду терять еще не нужно… (Помолчав.) Но вообще я буду осторожен… У, как осторожен!.. Тут политика нужна… Ну, что ж? надо к ней войти. (Подходит к двери.) Боюсь, ей-богу боюсь… Сердце так и замирает… Чай, на себя не похож. (Быстро подходит к зеркалу.) Вона! вона лицо! вона как! (Взбивает щеткой волосы.) Хорош, брат, хорош, нечего сказать. Красив!.. Однако мешкать нечего. Фу! (Проводит рукой по лицу.) Вот положение! На сраженье, чай, не так жутко бывает… Да ну же, черт возьми! (Застегивается.) Главная беда — начать. (Подходит к двери.)

Что, она спит? Не может быть. Мы все тут так шумели. Что, если она услышала?.. Тем лучше. Конечно, тем лучше. Да ну же, трус, ступай. А вот постой, я воды выпью немножко. (Возвращается к столу, наливает стакан и пьет.)

Из боковой двери выходит Маша.

Ну, теперь с богом! (Оборачивается и при виде Маши теряется совершенно.) Ах… это ты… это… это… как же это… ты…

Маша (с недоумением). Я, что с вами?

Мошкин (торопливо). Ничего, ничего. Я так. Я не ожидал тебя… Мне сказали, что ты почиваешь.

Маша. Да, я все время спала… Вот теперь только встала.

Мошкин. А как ты себя чувствуешь?

Маша. Недурно. Голова немножко болит.