Хомячий магазинчик

Оно подпрыгнуло. Еще раз подпрыгнуло. Тарелки и блюдца градом посыпались со стола и разлетелись об пол. Стаканы разбились.

Все повскакивали на ноги. Я отшатнулся, под ногами захрустело битое стекло.

Мама прижимала ладони к щекам. И вопила:

— Сделайте что-нибудь! Хоть что-нибудь!

Но Супер-Растишка знай себе рос. Колыхаясь и подпрыгивая, он продолжал разбухать.

Бух. Бух. Бух.

Ну и тяжелющий! Я испугался, что он раздавит стол!

Ревя во всю мощь своих легких, Ноа отпрянул и врезался в меня.

Папа оцепенел с гримасой ужаса на лице.

Я поднял глаза в тот момент, когда голова твари стукнулась о потолочный светильник. Плафон треснул и разлетелся вдребезги. Осколки ливнем посыпались на нас. Лампочка лопнула, и стало темно.

— Чудовище! Чудовище! — голосил Ноа без умолку.

Лекси закрыла голову руками и завизжала.

Башка чудища впечаталась в потолок. Огромная туша раскачивалась на столе, точно неваляшка.

— Оно… оно растет! — закричал я. — Осторожно! Сейчас рухнет!

12

Оно накренилось над нами. Покачнулось раз. Другой. После чего наконец-то замерло.

Тишина.

Непривычная тишина воцарилась в столовой. Слышно было только, как Ноа всхлипывает, шмыгая носом.

Огромная тварь замерла совершенно неподвижно. Ее голова упиралась в разбитый потолочный светильник. Огромная туша расползлась по всему столу.

Хрустя разбитыми тарелками и стаканами, мама бросилась обнимать Ноа.

— Ты в порядке? — кричала она. — Все целы?

Мы отозвались слабыми голосами. Думаю, все были ошарашены.

— Ну и разгром, — пробормотал папа. Я посмотрел вниз. Он стоял на блюде из-под курицы.

Мама прижала Ноа к себе.

— Что это за пакость? — закричала она.

— Это… это игрушка, которую мы купили в Кошмарии, — промямлил я.

Ноа протянул руку и помял губчатое голубое тело Супер-Растишки. Оно скрипнуло. Ноа засмеялся. Он обхватил его обеими руками и стиснул.

— Ноа, не трожь! — Мама оттащила его. — Эта штука опасна! Откуда нам знать, из чего она сделана!

Ноа снова засмеялся.

— Мне нравится. Можно мне такую?

Папа осуждающе посмотрел на меня. И указал на громадину:

— Держу пари, это была идея Сэма.

— Ну-у-у… да, — призналась Лекси. — То есть, оно мое. Но купил ее мне Сэм.

— Лекси, будь добра, заткнись! — крикнул я. — От тебя никакой помощи!

Папа покачал головой:

— Сэм, ты определенно провалил свое первое испытание.

— Какое еще испытание? — взвизгнул я не своим голосом. — Что ты имеешь в виду? Я вообще ничего не делал!

От громкого «пу-у-у-уффффф!» мы все подскочили.

Страхолюдная громадина накренилась вперед — так далеко, что чуть не высадила окно столовой.

А потом… скрип-скрип-скрип… она начала уменьшаться.

Мы все оцепенело стояли и смотрели, как она сжималась, становясь все меньше и меньше. Как воздушный шар, из которого выпускают воздух.

Все заняло каких-нибудь несколько секунд. И вот уже тварь снова размером с четвертак. Лежит себе посреди стола — голубая точечка посреди битой посуды. И не движется.

Мама покачала головой.

— До чего кошмарная вещь! — воскликнула она. — Ничего ужаснее в жизни не видела! Ладно хоть она недолго была такой большой. А теперь давайте-ка приберем весь этот бардак.

Наклонившись, мама с папой принялись собирать осколки тарелок и стаканов. Я сбегал на кухню и принес мусорное ведро.

Лекси подошла ко мне и сунула пакетик с Супер-Растишками мне в руку.

— Забирай, Сэм. Слишком они опасные. Не надо мне такого счастья.

— Слушай, можно подумать, мне надо, — сказал я. — Нет уж. — Я бросил пакетик в мусорное ведро.

— Сэм, тащи пылесос, — распорядилась мама. — Ноа, будь осторожнее. Тут повсюду битое стекло. Иди к себе, пока мы все не пропылесосим.

— Не хочу к себе, — заявил Ноа. Скрестил тощие ручонки на груди — и ни с места.

Милый ребеночек, да?

Мы пылесосили. Мы вытирали. Мы подметали. Мы сделали все, что могли, лишь бы избавиться от осколков.

Папа все это время не сводил с меня теплого, дружественного взгляда.

— Это не моя вина! Правда! — воскликнул я. — Почему всегда я виноват?

— А кто бы еще додумался купить какую-то неведому зверушку? — проворчал папа.

Потом папа отвез Лекси домой. Мама отправила Ноа в кровать.

Я поплелся в свою комнату, плюхнулся за стол. Взял конфетный «мобильник» и выдавил в рот кисленькую конфетку.

М-м-м.

Вспомнился конопатый хомяк, как ему понравилась конфетка. Он так хотел добавки, что прицепился к моей рубашке и не отпускал!

А они и впрямь классные, подумал я. У хомячка губа не дура!

Я отправил в рот еще одну.

— Пощипывают так, — пробормотал я. Тая во рту, они вызывали пощипывание не только во рту, но и в лице.

Нет. Во всем теле. От них все тело пощипывало.

Странно. Необычное какое чувство.

Я забросил в рот еще одну. Не мог остановиться.

13

Спустя несколько дней мама устроила мне настоящее первое испытание.

Она стояла перед зеркалом в прихожей, возясь с бордовой береткой. Заправила свои темные волосы под беретку. Потом передумала. Распустила их по плечам.

— Я отлучусь ненадолго, — сказала она.

— И хочешь, чтобы я присмотрел за Ноа? — догадался я.

Она кивнула, разглядывая себя в зеркале:

— Иди в свою комнату и поиграй с ним.

— Нет проблем, — ответил я.

— Только сильно не беситесь, — добавила мама.