Хомо, деус, андро

Рэйдан упал на колени и закрыл голову руками. Неужели всё было зря? Разбитый шаттл, марш-бросок через лес, прорыв через силовое поле… Ханна права: не стоит делать поспешных выводов, нужно собрать больше данных. Отдохнуть, немного поспать и восстановиться. В голове снова закружилась адская карусель, а последние силы ушли на загрузку нового языка. Рэйдан разрешил себе закрыть глаза только на секундочку, но тут же соскользнул в чёрный туннель и второй раз за вечер потерял сознание.

– Давно он тут лежит? – мужской голос доносился откуда-то сверху, будто сквозь толщу воды.

– Не знаю, я обнаружила его и тут же сообщила вам, – женский голос был очень высоким и стучал по вискам как маленький железный молоточек.

– Спасибо за помощь в установлении порядка в нашем городе, андрисс. Мы разберёмся.

– Эй, почему ты здесь лежишь? Вставай! – громкий баритон прорвался сквозь пелену.

В бок пнули носком ботинка, и Рэйдан попытался разлепить веки, но обидчик выплыл лишь тёмным пятном.

– Крепкий, – снова отозвался первый, – проверь его.

Рэйдан почувствовал, как сильные руки дёрнули плечо и перевернули его на бок, а холодные железные пальцы отогнули воротник.

– Чап, у него нет метки! Может, он из диких? Выглядит потрёпанным.

– Возможно. Просканируй. Вдруг заразу какую-нибудь принёс.

Рэйдан почувствовал укол в руку и небольшой отток крови по трубочке. Перед ним на корточках сидел патрульный дройд, в чёрном пальто с капюшоном. Он выглядел почти как один из тех, что взорвали шаттл. Дройд внимательно крутил перед многочисленными шестиугольниками на лице серебристую трубку, похожую на медицинский экспресс-анализатор, хотя лица как такового у робота не было, а голова скорее напоминала шлем с полигональными сотами экранов и камер на передней части.

– Чап, какие-то аномальные помехи в крови. Не понимаю, – он с раздражением потряс в руках металлический цилиндр. – Когда уже нам заменят это барахло?

– Самое главное, чтобы HT-217 не было, – отозвался Чап за спиной Рэйдана. – Иначе придётся везти его в лабораторию, объявлять карантин. Всю ночь провозимся.

– Нет, НТ-217 не обнаружен. Других опасных для человека или андро вирусов тоже нет.

– Отлично. Скорее всего, анализатор сбоит. Сейчас я его проштампую, чипирую и отпустим гулять.

Рэйдан уже пришёл в сознание, но не спешил обнаруживаться перед патрулём. Враждебных действий они не предпринимали, да и сил на схватку с двумя вооружёнными, обученными противниками у него бы не нашлось. Лучшим решением было не вмешиваться и довериться судьбе.

И он позволил установить в основание шеи небольшой чип и выжечь на запястье идентификационную татуировку. В сравнении с остальной болью в теле, покалывание от жжения и секундная острая колика от вживления чипа показались ему обычной неприятной процедурой, которую он почти не заметил.

– Чап, опыт подсказывает мне, что он не сможет самостоятельно гулять, – произнёс сообразительный патрульный.

– Отвезём в человеческий приют. Там подлатают.

«Человеческий приют. Значит, люди всё-таки есть!» – Рэйдан почти ликовал, внутри вспыхнула надежда.

– Придётся тащиться на окраину, в семнадцатый сектор. Надеюсь, мы успеем до конца смены. Я записан на полировку к Натте Гаап, – Чап был явно недоволен биологической находкой на площади.

– Тебе повезло, к ней очень трудно попасть. Запись – на две недели вперёд.

– Да, Натта отлично полирует. В прошлый раз ей удалось такие глубокие царапины скрыть. А я уже хотел новые кожухи заказывать. Она сэкономила мне две сотни коинов.

Патрульные подняли его под локти, продолжая обсуждать достоинства полировки у Натты, и потащили в служебный кар. Никто с ним не церемонился, но и пускать под нож пока не собирался.

На заднем сиденье патрульного кара пахло машинным маслом и сладковатой курительной смесью, как показалось Рэйдану. Он даже улыбнулся, вспомнив, что точно так же пахло в полицейской машине на родном Деусе. Через четверть часа мелькающие за окном вывески магазинов сменили сначала пустыри, а потом тёмные стены обветшалых лачуг, увешанные замшелыми кондиционерами и простыми крашеными табличками. Редкие окна светились тусклыми лампами, а большинство – щурились в темноту оскалом разбитого стекла. Как Рэйдан ни пытался, не мог сосредоточиться на болтовне патрульных, которая, впрочем, не отличалась особой информативностью.

– Внимание! В тринадцатом квартале активирован бокс жизни, – из приборной панели раздался голос, похожий на Кару. – Мальчик. Вес – три килограмма пятьсот сорок три грамма. Предполагаемый возраст – семьдесят два часа жизни. Просьба ближайший дежурный отряд доставить ребёнка в Распределительный центр четвёртого округа. Повторяю…

– Возьмём, Чап? На обратном пути.

– Не успеем, – отозвался дройд. – Туда уже семьсот пятнадцатый движется.

Из приборной панели прошуршало подтверждение:

– Семьсот пятнадцатый вызов принял. Три минуты до цели.

– Приехали, – сказал Чап и вытащил Рэйдана с заднего сиденья.