Хорхе Луис Борхес. Алгорифма

Как зеркало, каков у тебя рот,

Сразу являл: сеньор наоборот

Предпочитает, новых войн виновник,

Презрительно "годо" наименовник -

Достоин ты солдатских лишь острот!

Ибо танцуешь с гринго ты фокстрот.

Ваша блюбовь слышна на весь свиновник,

Но в тайное твоё я всё равно вник,

Хоть дома моего ни вор, ни крот

Не подкопали. Гея окорот

На Юге крут: "Курни, одежд обновник!"

2

Есмь и не есмь род истинный Мой. Кто

Его Мне изъяснит? Отцовский голос,

Его походка, нос, глаза и волос.

И это у нас общее, и то.

Но я также и мать моя. Да что

Тут, спросят, удивительного? – Колос.

Флаг на луне, что многозвёзднополос,

Как развиваться мог? Красив зато

Стяг, выглядящий долларов на сто!

Сотряс зарядом ядерным так кто Лос-

Анжелос, если не на вид сам полоз,

Но это аспид? – Жалит как никто!

Что общего у Будды с псом? – Ничто!

Но факс отправил пёс. Мног он, укол ос!

3

Музыку Свинбурна отец оставил

В наследство мне и фолианты скуки,

Которые прочесть хотя б в докуке

Я так себя, увы, и не заставил.

И что нашли аборигены в Куке?

Наверное, он так себя поставил:

Кукух, а издавал кукушки куки,

Досаду вождю племени доставил.

Есмь то, что я прочёл: философемы,

Судьба и случай, эти два названья

Тайны, которой не постигли все мы,

Но я в себе услышал зов призванья.

Философом став, но и богословом,

Я разъясняю, что добро, что зло вам.

4

Вот родины мои: Буэнос Айрес,

Две Кордовы, Исландия, Женева,

Нара, хотя там прожил одноднево,

Но не Нью-Йорк, не Вашингтон, Венс Сайрос.

Сон вогнутый того, кто одинок, я,

Себя где потерял или считаю

Потерянным. Весь день сижу, читаю,

И некому звонить мне, фирма "Нокья".

Низкопоклонства солнц, ветхие утра

И в первый раз увиденное море

Или луна… Нет, я не в Балтиморе

В авто зачат был цвета перламутра.

Без своего Вергилия во мгле я

Бреду на ощупь и без Галилея.

5

Я длительного времени миг каждый,

Каждая ночь бессонного рассвета…

Из накажды клубился дым накаждый,

Когда народ шёл Ветхого Завета.

Как физики закон самодокаждый

Церковное имел в виду их veto,

Так алгорифмы принцип самоскаждый

Используем отнюдь не для навета.

Каждый канун и каждое преддверье…

Вот Библии очеудостоверье,

А вот ваше церковное преданье,

Которое вредней, чем суеверье:

Георгием на смерть змея преданье

Есть ложь. Змей был хитрей половозверья.

6

Я есмь мнимая память о гравюре,

Что в комнате висит и моё зренье

Не слабое ещё видит de jure,

De facto же – слепящее прозренье.

И снилось мне: её Лаптеву Юре

Я заказал, а он, есть подозренье,

Драконов татуирует, на сюре

Помешанный, к реальности – презренье!

Неужто об офорте память ложна?

Реальность ли за сон я принимаю?

Смотрю, и ничего не понимаю,

Как если б явь была не внеположна:

Смерть, Всадник и Дракон. На помощь, Боже!

Как же я вижу? Зрение слабо же…

7

Иной я некто, видящий пустыню

И видящий себя видящим вечно.

Нагой, врагам я выставлен на стыню.

Кат любит поступать бесчеловечно.

Мой пращур Аввакум за двуперстыню

Сожжён был мотыльком церковносвечно,

А я, его потомок – за сластыню

Мальчишескую душеизувечно

К позорному столбу прикован цепью

И надо мной столицы чернь глумится,

И чашу с калакутой я в конце пью,

И белый свет в очах моих затмится.

Я зеркало. Я эхо. Я метафор

Творец и лжекультуры эпитафор.

ЕККЛЕСИАСТ 1-9

1

Если ко лбу я руку поднимаю,

Книг корешков касаюсь если нежно,

Значит я клоун в цирке и манежно

Жильё моё. Себя я обнимаю,

И все смеются! Я не понимаю,

Что тут смешного? Одиноко мне ж, но

У Стены плача будет снежно-снежно…

Я сон видеокамерой снимаю.

В Салиме выпал снег… Не принимаю

Я никого. Жить лучше безмятежно,

Имея то и это бесплатежно…

Я с паствы десятину не взимаю.

Мольбе их "исцели нас!" не внимаю.

Бреду по снегу сквозь метель бесстежно…

2

Из Книги я Ночей Шахеризада

И ключ в старом замке если со скрипом,

Но повернулся, то предсмертным хрипом

Да огласит вселенную из ада

Тот, автопомпу вынул кто из зада

И нюхает её больной как гриппом

Фрукт ароматный, глаз же птизным стрипом

Пылает. Оголялась не коза, да?

Если живу я над обрывом в бездну

И если боль моя невыносима,

Язык английский в навсегдаисчезну

Изыдет ныне звёздновозносимо:

Сначала с Нагасаки Хиросима,

Теперь – Бачау? Вижди тьму беззвездну!

3

Я вспоминаю Времени Машину

И не забыл ковра единорога…

Где в Назарете вы нашли вершину,

Чтоб свергнуться с неё? – спрошу вас строго.

Марихуану можно в автошину

Засыпать – до таможни лишь дорога,

Затем – смена колёс, да под смешину!

В каждом втором авто – пакеты дрога.

На-ка, курни. Эй, глубоко дыши, ну!

Что, худо стало? – Тогда прочь с порога.

Пойди, сшей кимоно из крепдешину

И дома в нём ходи как недотрога.

Плачет ли жезл железный по кувшину?

У жезла вид… Аж по в спине продрога!

4

Если меняю положенье тела

Во сне и память стих мне возвращает,

То Бог хулу на Духа не прощает.

Британия великой быть хотела…

Ого, какая глыба пролетела,

Что с облегченьем диктор сообщает,

Мимо планеты – как себя вращает

Земля ещё? – звездою проблестела!

Если меняю тела положенье

Во сне и память возвращает строки,

Ещё одна комета мчит, пороки

Чтоб наказать людские. Приближенье

Её к земле настолько же опасно,

Насколько мужеложество не спасно.

5

Стих этот повторён несметнократно

Во сне моём как эхо в лабиринте:

"Язык Содома поступать развратно