Хорхе Луис Борхес. Алгорифма

Перед нами так называемое "евангелие от Борхеса", честно названное "апокрифическим". По некоторым аспектам оно вступает в полемику с каноническими Евангелиями. Но давайте не будем забывать, что Борхес – ночной Люцифер, тогда как Ангел Сатана по определению является великим спорщиком. Пусть это литературная игра, но она имеет богословское обоснование. Господь Бог Вседержитель, между прочим, позволяет Сатане (читай первую главу книги Иова) с Собой спорить. Очевидно, потому что в дискуссии с Богом Сатана не всегда неправ, хотя бы уже потому, что сам является третьим Лицом Троицы – Духом истины. Это его, если угодно, обязанность – подвергнуть сомнению ту или иную норму, закон, уложение. Возьмём, к примеру, заповедь Иисуса Христа: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф: 5,3). Борхес иронически опровергает эту заповедь (он же Сатана!), но при этом у него есть вполне законные основания на такую иронию. У меня, к сожалению, нет Евангелия на древнегреческом (отобрали попы), но я заглядывал в оригинал и помню, что речь в данном фрагменте идёт не о "нищих духом" (это – переводческая ошибка!), а "бедных дыханием", то есть: о зыпыхавшихся. Данный стих Спасителя следует перевести так: "Блаженные запыхавшиеся, ибо их есть Царство Небесное" – то есть: ибо они отдышатся. Это нисколько не противоречит духу Евангелия: "Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить" (1 Кор: 9,24). Перевод "блаженные нищие духом" неверен, оттого и высмеян Сатаной. Высмеян, повторяю, не призыв Христа, а неверный перевод! Так что Сатана – это очень полезный Спорщик, поэтому его и принимает Бог.

Рассмотрим другую заповедь: "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Матфея, 5,3). Кто-то из знаменитых острословов пошутил, что глубокомысленное высказывание отличается от неглубокомысленного тем, что и противоположное высказанному утверждение в первом случае не менее остроумно, а во втором – тривиально. Согласимся, что льющий крокодиловы слёзы серийный убийца вряд ли заслуживает утешения, хотя его слёзы вполне искренни. На него заповедь Христа не распространяется. Ограничивая слова Иисуса, Сатана по-змеиному мудр, хотя и прост как голубь. Я не против плачущих. Но мужчина обязан сдерживаться от слёз в большинстве ситуаций, их вызывающих. Это – базовая норма этикета. Мужские слёзы допустимы как исключение лишь на похоронах или если это слёзы счастья, которых нечего стыдиться. Во всех остальных случаях он может проливать слезу лишь в уединении, когда его никто не видит и не слышит. Итак, призыв Спасителя ничего не потерял, будучи ограниченным ироничным замечанием Сатаны. Я могу оправдать каждый из фрагментов "евангелия от Борхеса" и доказать, что в данном случае читатель имеет перед собой отголосок диспута двух равночинных Лиц Троицы, а не уничижающее христианство "философское" произведение в духе Ницше.

Рассмотрим следующий афоризм: "Счастливы знающие, что страдание лавром не венчает себя". В оригинале дословно сказано: "…что слава не венчаема страданием". Всё зависит от того, какой мы смысл вкладываем в многозначное слово "слава". Если тот, что и Павел: "Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены" (1 Коринфянам, 12,26), то афоризм Борхеса лишь уточняет сказанное апостолом. Но в моей трактовке "корона славы" заменена "лавром". Мне кажется, что я, переводчик оды Горация "К Мельпомене", имею право на такое уточнение. Вот эта ода:

Я воздвиг монумент. Меди прочнее он,

Вечных он пирамид несокрушимее,

И не злой Аквилон, ни беспощадный дождь

Не разрушат теперь даже века его.

Год за годом пройдёт, сменится счёт эпох,

Но не весь я умру, частью пребуду жив,

Помнить будут меня, не забывать, пока

Древний славя обряд, в Капитолийский храм

С чистой девой всходить будет верховный жрец.

Там, где бурно кипит Ауфида пенный ток,

Там, где царствовал Давн в скудной дождём земле,

Всюду буду я чтим, бывший никем стал всем!

Ибо первый сумел на Италийский лад

Эолийскую песнь переложить стихом.

Гордым взором окинь мой, Мельпомена, труд

И чело увенчай лавром Дельфийским мне.

Мельпомена – это муза трагедии… Пушкин, между прочим, написал свой знаменитый "Памятник" как вольный перевод именно этой оды Горация. Она прославляет труд переводчика поэзии и ставит его даже выше собственного творчества стихотворца. Посмотрите на титульный лист моего сборника "Album Romanum". Вы видите подзаголовок "Коллекция переводов" в лавровом венке. Это не я придумал. Это Арсений Тарковский так захотел. Вот за этот венок московский литературный бомонд меня и возненавидел…

Христос сказал: "Многие же будут первые последними, и последние первыми" (Матфея: 19,30). Многие, но не все. Поэтому афоризм Борхеса: "Мало быть последним, чтобы стать когда-нибудь первым", – не оспаривает, а, опять-таки, уточняет слова Иисуса.