Хоро

— Проклятье и плевки родоотступникам на веки вечные! Плюйте! Кто не будет плевать, того зарублю на ме-сте!

И плевали.

Нагайками подогнали женщин.

Еще немного, и они начнут плевать.

Но вдруг, поверх голов, загремел — рехнулась она, что ли? — голос высокой, всклокоченной, окровавленной Капанихи: загремел под ударами нагаек.

— У-у-у, эй, вы! Бабы! Которая плюнет — задушу!

Она повернулась к куче трупов, высоко подняла ногу и схватилась руками за живот. Голос ее охрип, но она выкрикнула отчаянно:

— Мы не будем на них плевать, господин офиц-е-р, потому что мы вот так отрывали их от себя!

Нагайки замерли над головами женщин. Застыли солдатские фуражки. Замолкло все. И разрослась громада трупов — воцарилась в белой ночи. Страшно, до безумия страшно!

Полковник Гнойнишки в замешательстве упер в землю конец сабли, и она задрожала как пружина. И ноги у него дрожали, подгибались. Он что-то бормотал. Быть может, обдумывал путь к отступлению.

— Ладно... Ты права... Пусть будет так: вы не будете их оплевывать... Ладно...

Потом он тряхнул головой и взвизгнул тонким голосом:

— Музыку! Сейчас же музыку! Не-мед-лен-но!

Женщины сжались, теснимые прибежавшими музыкантами.

Пыхтя, Гнойнишки приказал:

— Хоро! Пайдушко![9] Живо!

Ужаснулось само небо: музыка заиграла. Маленький полковник с обезумевшим лицом завертел саблей:

— Кмет, веди! Хоро — немедленно! Становитесь все! Хор-р-ро, говорю вам, или я вашими трупами всю Марицу завалю!

Но Капаниха — плечистая, всклокоченная — закачалась, как пьяная, и прошипела:

— Убей, собака! Убе-е-й!

Маленький полковник снова вздрогнул. Однако овладел собой и выхватил нагайку у полицейского.

— В круг, мать твою...

Капаниха охнула, схватилась рукой за шею, на которой снова выступила кровь. Какое-то мгновение она колебалась, потом зарычала, как тигрица, и впилась в руку полковника.

— Давай, господин офи-ц-е-ер! Пля-аши!

Капаниха подпрыгнула... Полковник пнул ее ногой и вырвался, но она все подпрыгивала и подпрыгивала: плясала...

Хоро.

Капаниха ломала руки, била ногами оземь и кричала:

— Их-у-у, земля черная! Их-а-а, земля сладкая! Их-у! Их-а-а! Эх, расступись! Их-у! Расступись, курва земля — проглоти нас! Их-у-у, иха-ха, и-и-и...