Хорошее самочувствие. Новая терапия настроений

Все эти негативные эмоции — результат низкого самоуважения. Самоимидж во время депрессии — это увеличительное стекло, преображающее случайные ошибки и неудачи в символы личного несовершенства. Например, первокурсник Эрик ощущает на занятиях страх: «Когда профессор вызовет меня, я скорее всего все перепутаю». Постоянный страх Эрика все перепутать доминирует в его сознании, причина возникновения которого выяснилась в нашей беседе.

Я: Предположим, что ты все перепутал в классе, почему это расстроило бы тебя? В чем трагедия?

Э: В том, что я выставлю себя дураком.

Я: Предположим, ты выставил себя дураком. Почему это так расстроит тебя?

Э: Тогда каждый сможет смотреть сверху вниз на меня.

Я: Пусть так. Что тогда?

Э: Тогда я буду чувствовать себя несчастным.

Я: Почему ты будешь чувствовать себя несчастным при подобном отношении людей?

Э: Что я могу ожидать, не являясь сколько-нибудь стоящей персоной. Впоследствии это может повредить моей карьере: имея плохую репутацию, я не стану юристом.

Я: Пусть ты не стал юристом, допустим, ты исключен за неуспеваемость. Это стало бы особым провалом для

тебя? Почему?

Э: Всю жизнь я мечтал стать юристом, провал означал бы мое полное поражение.

Я: Ну?

Э: Жизнь стала бы пустой. Я — неудачник, я никчемен.

В этом диалоге Эрик показал, почему он уверен в катастрофичности чьего-либо неодобрения, допущения ошибок или неудачи. Он верит, что если одна персона смотрит сверху вниз на него, то и все тоже. Да, это было бы так при условии, что всемирное признание негодности стало вдруг штамповаться на его лбу от каждого взгляда. У него не было чувства собственного достоинства, что не способствовало успеху. Свои достижения Эрик мерил по чужим взглядам. Если его страстное желание получать одобрение и комплименты было неудовлетворено, то Эрик чувствовал себя ничем в глазах других.

Совершенство Эрика, построенное на одобрении его достижений посторонними, — нереально и равносильно самопоражению. Но для Эрика этот стимул действителен и необходим. Любой находящийся в состоянии депрессии может убедиться, как тяжело переделать нелогичные штампы мышления, из-за которых больной смотрит «сверху вниз» на себя; он верит, что на самом деле несчастен, и любой намек на обратное кажется ему неубедительным.

Несчастье, если не только больной верит в свои беды. Во многих случаях он будет так настаивать на своей несоразмерности требованиям, что в это могут поверить друзья, семья, и даже личный врач. Многие господа психотерапевты «покупались» на негативные взгляды депрессирующих без глубокого анализа утверждений пациента. Это показано в работе Зигмунда Фрейда «Скорбь и меланхолия», которая является основой классического подхода психоанализа к лечению депрессии. В этом исследовании Фрейд сказал, что когда пациент говорит: «Я печален, неспособен к достижениям, морально подавлен», то он может быть прав. Результат этих утверждений абсолютно бесполезен для терапевта. Фрейд уверен, что терапия может опираться на то, что пациент действительно не интересен, не привлекателен, не честен; мелочен и эгоцентричен. Эти постулаты опираются на свойственную человеку веру в себя, выделенную Фрейдом, и существование болезненного процесса подведения своих верований под категорию правды. «Пациент изображает свое «эго» несчастным, неспособным к каким-либо достижениям и морально презренным. Он упрекает себя, чернит себя, ощущает вину и предписывает наказание. Это может быть одинаково бесполезно как для научной, так и для терапевтической точки зрения; противоречит реальному состоянию самого пациента. Но он должен непременно быть прав каким-то образом (по-своему), и больной описывает свое «эго» таким, каким оно ему видится. Действительно, мы должны иногда подстраиваться под его утверждения без проверки. Он, действительно, так неудачлив в интересах, любви, достижениях, как он и говорит (по-своему). Возможно больной в своих самообвинениях выказывает более тонкое чутье на правду, чем другие люди, не меланхолики

(по-своему). Когда в своем преувеличенном самообличении он описывает себя ничтожным, то это может быть истинно, ведь конечная цель прячется в несчастьях самого больного. Но это может быть и ложным, ведь мы не знаем насколько близко он подходит к пониманию себя (по-своему). Мы только удивляемся, почему человек заболевает, если он не смог устоять перед истиной».

Зигмунд Фрейд «Скорбь и меланхолия»