Хорошие девочки не умирают

Мэгги несколько удивило то, что главарь шайки был знаком с «Голодными играми» и явно предполагал, что остальные тоже читали эту книгу. Конечно, роман был очень популярен в свое время, но… этот человек не показался ей книголюбом.

– Второе правило: вы должны пройти все испытания Лабиринта за двенадцать часов, не более, иначе будете устранены. Это не обсуждается. Когда эти ворота у меня за спиной откроются, вы войдете в Лабиринт. Как только ворота закроются, начнется обратный отсчет. Когда это произойдет, вы сможете разговаривать друг с другом, но вам запрещено разговаривать с мужчинами. На женщин нужно смотреть, их незачем слушать.

Видимо, он считал себя очень остроумным. Охранники захихикали. Мэгги захотелось подбежать к этому уроду, сбить его с ног и потыкать электрошокером куда следует. Хватало уже и того, что их похитили и заставили участвовать в каком-то балагане. Почему-то Мэгги еще сильнее рассвирепела оттого, что главарь с презрением рассуждал о женщинах, словно негодяй в мультике.

Плевать, что он ведет себя как отрицательный герой в дрянном фильме. Он – или эта организация, или еще кто-то – похитил твою дочь. Сейчас ее жизнь и безопасность важнее всего, остальное не имеет значения. Ты должна пройти их «испытания» и освободить ее.

– Вам всем сообщили, какова цена неудачи. Имейте в виду: если откажетесь участвовать, заложник также будет устранен.

В той комнате он ей такого не говорил. Мужчина намекнул, что с Пейдж случится что-то нехорошее, но не сказал, что убьет ее. Неужели это правда, неужели они серьезно говорят? Эти мерзкие твари, не моргнув глазом, убьют ребенка, если его мать не будет играть в их дурацкую игру?

Мэгги почувствовала, что «Номер шесть» пошевелилась рядом с ней, и подумала: интересно, кого они использовали для того, чтобы заставить ее подчиняться?

– Да начнется игра, – объявил главарь, и белые двойные двери у него за спиной распахнулись.

Он отступил в сторону, чтобы дать женщинам пройти, – но не слишком далеко. Если бы Мэгги захотела, она могла бы протянуть руку и отнять электрошокер или хотя бы схватить его за яйца и сдавить как следует. Но она ничего не сделала, потому что этот козел держал в заложницах Пейдж. Но прежде, чем скрыться, она бросила на него угрожающий взгляд. Мэгги не видела его рта из-за лыжной маски, но была уверена в том, что он самодовольно ухмыляется. Мужики всегда самодовольно ухмыляются, когда думают, что одержали верх. Она была намерена стереть эту ухмылку с его морды.

Можешь в этом не сомневаться, ублюдок.

Двери захлопнулись за спиной последней, девятой пленницы. Мэгги не хотелось думать о женщине, которая кричала и требовала выпустить ее, а теперь затихла и лежала на полу стального контейнера. Она уже не могла помочь ей, ничего не могла сделать, чтобы изменить ее судьбу. Теперь оставалось только одно: приложить все силы для того, чтобы выжить.

Не прошло и полминуты после того, как закрылись двери, как все женщины заговорили одновременно; большинство были охвачены паникой.

– О боже мой! Они забрали мою сестру.

– Что здесь происходит? Зачем нас сюда привезли?

– Я должна отсюда выбраться. Я должна вернуться домой. У меня бизнес!

– Они похитили мою маму. Мою маму. У нее больное сердце. А что, если у нее случится инфаркт и она умрет?

Мэгги подумала было сказать, что сейчас им всем нужно успокоиться и сосредоточиться, но она не хотела становиться лидером. Не хотела брать на себя ответственность за жизнь всех этих женщин и заложников. Ее долгом было спасти Пейдж.

Мэгги заметила рядом «Номер шесть». Она не хотела быть лидером, но понимала, что союзница ей не помешает. И протянула женщине руку.

– Мэгги, – сказала она.

– Сания, – представилась женщина. Это была очень тоненькая, хрупкая афроамериканка с красивыми глазами орехового, почти золотистого цвета. – Они забрали мою дочь.

– И мою, – ответила Мэгги.

– Есть идеи насчет того, кто устроил это развлечение для подонков?

– Нет. Но я почти уверена: меня подставил мой бывший.

– Я подумала то же самое, – кивнула Сания. – Он постоянно пытается сделать мне какую-нибудь гадость. Я совершила тяжкое преступление – осмелилась развестись с ним после того, как он изменил мне. Однако это… гм… немного чересчур. По сравнению с неуплатой алиментов, его обычным способом поиздеваться надо мной.

– Не просто чересчур. Все очень хорошо продумано, – сказала Мэгги, обводя жестом пейзаж. – Интересно, сколько времени и денег ушло на это?