Хорошие девочки

– Знаю, я сволочь. – Блейк пнул ногой камешек. – Чтобы ты знала, я расстался с Клэр. На этот раз навсегда. Я хочу быть с тобой… если ты согласишься.

В самые горькие минуты последних дней Мак представляла себе в точности такую сцену: как Блейк приползает к ней на коленях, умоляя о прощении. Но теперь, когда это происходило на самом деле, она не чувствовала и малой доли того удовлетворения, на которое рассчитывала. Она молча смотрела на него. Он подставил ее, а теперь еще имеет наглость предлагать ей встречаться?

– Держи, – сказал Блейк дрогнувшим голосом и протянул ей коробку и конверт. – Это тебе…

Мак понимала, что он не уйдет, пока она не откроет коробку. Внутри был капкейк, украшенный скрипкой из мармеладных червячков. Глазурь была положена неаккуратно: Блейк явно сделал все сам. Мак на мгновение представила себе, как он склоняется над миской, замешивая тесто, потом то и дело заглядывает в духовку, потом старательно выкладывает из мармелада скрипку. Многовато усилий ради человека, которого ты пытался подставить.

– Поздравляю с поступлением, – тихо сказал Блейк. – Я тобой так горжусь.

Мак вскинула голову.

– Откуда ты знаешь, что я поступила? – Блейк моргнул. Вид у него был виноватый. Тут Мак догадалась: он узнал от Клэр. А это значит, что они все еще общаются.

– Мне сказала Клэр, но это было последнее, о чем мы говорили перед тем, как расстаться, – быстро пояснил Блейк, будто подслушав мысли Мак. – Это потрясающе, Макс. Ты правда это заслужила. – Он придвинулся ближе. – Что мне сделать, чтобы ты меня простила? У меня есть хоть малейший шанс?

Мак почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Еще несколько дней назад она бы все отдала, чтобы услышать от Блейка эти слова: что он хочет быть с ней, что он выбрал ее. Он так долго был для нее недостижимым идеалом – таким желанным, но недоступным.

Но теперь все это было в прошлом. Теперь он был просто предателем. Неужели он не понимает? Как она может доверять ему после того, что он сделал? Как он может снова стать тем идеальным Блейком, о котором она так долго мечтала?

Она закрыла коробку.

– Шансов нет, – выпалила она, схватила невскрытый конверт и пошла в дом.

Захлопнув дверь, она оставила все мысли о Блейке позади.

2

В понедельник за дверью спальни Джулии Реддинг раздался хриплый голос:

– Джулия!

Джулия перевернулась на другой бок, натянула на голову одеяло и велела себе снова заснуть. На мгновение воцарилась тишина, но потом снова послышались крики: «Джулия? Джулия!» Теперь они звучали еще настойчивее.

Раздраженно фыркнув, Джулия откинула белоснежное одеяло и уселась на безупречно застеленной постели. Шелковая ночная рубашка приятно холодила кожу. Сквозь тонкие шторы лился мягкий утренний свет. За окном весело щебетали птицы, приветствуя новый день, в комнату проникал нежный ветерок, ласково обдувавший лицо. В комнате царил идеальный порядок, как и накануне вечером. Вид портили только скомканные джинсы James

и серый кашемировый кардиган (и то и другое из коллекций прошлого сезона, куплено в секонд-хенде), которые она стащила с себя и бросила на пол перед тем, как завалиться в постель.

Все вокруг обещало чудесный, идеальный день… но у Джулии на душе было тягостно и мрачно. За дверью мяукали и скреблись кошки – целая туча кошек. И снова раздался отчаянный крик матери.

– Джулия!

Она рывком вскочила с постели и рассерженно направилась к двери, мимо гостевой кровати, на которой обычно спала ее лучшая подруга Паркер. Прошлой ночью Паркер не пришла – опять.

Джулия распахнула дверь. Бесценную, дражайшую, любимую дверь – единственное, что отделяло ее от мира матери. Единственное, что позволяло сдержать распространение бардака, не позволить ему проникнуть на ее территорию. Когда дверь открылась, в нос ей ударил запах гниющих газет, немытой посуды с присохшими остатками еды, банок из-под кошачьих консервов и сырых тряпок. Она судорожно сглотнула, подавляя рвотный рефлекс.

– Ну что еще? – крикнула она матери, которая стояла в тесном коридоре. При виде того, как исказилось полное лицо миссис Реддинг, на Джулию накатило чувство вины, но она подавила его. Мало ей других забот, не хватало еще переживать по поводу матери. Джулия потерла лицо руками, стараясь усилием воли вернуть себе невозмутимость. Безрезультатно. Максимум, чего ей удалось добиться, это внешнее спокойствие. Джулия сделала несколько глубоких вздохов.

– Что такое, мам? – Теперь ее голос звучал сдержанно и нейтрально.

Миссис Реддинг откинула с лица прядь грязных волос.

– Уроки уже начались, если ты не в курсе, – рявкнула она. – Но раз уж ты все равно опаздываешь, зашла бы в магазин за диетическим «Спрайтом» и кошачьим наполнителем.

Джулия сжала зубы.

– Не могу. Я больше никогда не выйду из дома.

– Это еще почему?

Джулия отвела глаза. «Вообще-то из-за тебя. Из-за того ужасного письма про тебя, которое кое-кто разослал всем в школе».