Хороший день для зомби-апокалипсиса

… подошёл ко мне и помог подняться рыжеватому парнишке, держащемуся за голову, ушибленную при падении.

— Как ты… — начал я, но вовремя заткнул фонтан своего любопытства, — давай вперёд! Со стороны Каменного Лога стены нет, пока Центровые не подошли — валим!

— Я! Я! Я тебя нашла! — на Серёгу спикировала Милашка, топя его в словах, слюнях и нежности. К невысоким срочникам, которые «свои» пикся отнеслась как так и надо, не воспринимая за врагов или опасность.

Косясь на меня, солдаты забрались в БМП вслед за Пирогом и…

… как мы рванули!

«Время, время, время!» — пульсом колотится в виски. На «заднем дворе» Военного Городка уже началась суета. Подняли по тревоге какие-то вовсе уж тыловые подразделения, выгнали на улицы вольнонаёмных с оружием.

Но мы проскочили…

… почти. У пролома уже устанавливают какие-то металлические рогатки, растягивая на них колючую проволоку.

Какой-то толстый военный со смутно знакомой физиономией махнул нам рукой, приказывая остановиться. Серёга притормозил… а потом шевельнул спаренной тридцатимиллиметровой пушкой, и смёл на хер военного со смутно знакомой физиономией, колючую проволоку и ещё десяток вояк.

Мы вылетели из Военного городка, как камень из рогатки! Кажется, в нас стреляли…

… но это неточно! Переваливаясь на рытвинах, мы удалялись всё дальше от обстрела.

— Слава, звони Анвару — скажи, выбрались! — командую коротко, не столько даже «за надом», сколько из желания занять рептилоида делом, чтоб нервничал поменьше.

«Наверное, тру-вояки начали бы пробиваться к своим через весь Военный Городок или как минимум, нанесли бы „ощутимый урон живой силе противника“ и только затем удалились бы прочь. Но мы не тру и потому просто рады тому, что остались живы!»

Когда Серёга свернул в Каменный Лог, я поначалу было напрягся, но потом вспомнил, что он облазил весь Липецк, и знает все улочки, проулочки и тупики лучше любого краеведа. Доля сомнения всё ж таки осталась, и откровенно говоря, немного жалко Ласточку, для которой этот путь буквально на грани проходимости.

Тойта продирается по Логу вслед за БМП, обдирая бока. Каменный Лог, и без того достаточно заросший (а местами и замусоренный), и в лучшие свои годы походил на полигон для выживальщиков. После Зомби-апокалипсиса он как-то моментально одичал, обзавёлся стайными мертвяками и стал вовсе уж стрёмным местечком.

Мы ехали, ехали и…

— Сусанин ёбаный, — выдохнул Слава, озирая прерии Локации, — Карма у него такая, что ли?

Проехав километров пять вдоль реки, БМПшка Серёги свернула на длинную галечную косу, вклинивающуюся в реку, и я свернул за ним, заглушая мотор. Выбравшись из БМП, Пирог уселся на броню, бездумно глядя на текущую воду. Чуть погодя, опасливо озираясь в мою сторону, к нему присоединились срочники, похожие, как матрёшки из одного набора.

— Приехали, — сказал я для затравки, усаживаясь по-турецки на горячие камни и доставая из подпространства воду, — будешь?

— Это как ты… — брови Пирога поползли вверх, но он справился с удивлением, — Буду! Инвентарь?

— Другая хуйня, — я поделился с ним сперва кинутой бутылкой воды, а потом своими открытиями и размышлениями, косясь то идело на Славку. Рептилоид возится с пиксей, что-то ласково шепча ей и укачивая на руках, как ребёнка. От этого зрелища, и от вида окровавленной ткани вокруг культяпок, хочется даже не плакать, а выть в голос.

— Больно… больно! — услыхал я горячечный писк и заморгал часто, отворачиваясь в сторону. Как же теперь…

— Не проедут? — мотанув головой в сторону портала, спрашиваю у Серёги внезапно охрипшим голосом. Пожав плечами, тот некоторое время молчал, а потом ответил неохотно:

— Не должны. Не сейчас, по крайней мере. Пока бой, пока… нет, не сунутся. Если вообще поймут.

— Надеюсь, — киваю, разглядывая друга. Он сильно помолодел и выглядит лет на шестнадцать-восемнадцать. Вместо ухоженной бороды неровная, клочковатая юношеская бородка. Гладкая лысина на куполообразной голове покрылась коротким, но густым рыжеватым волосом, да и сам он хоть и стать чуть пониже, но как-то распрямился.

В принципе, ожидаемо… вот только в голове у меня странным образом сложился его нынешний облик с прежним. Ничего ведь, сука, общего, а как так и надо!

Как будто кто-то покопался в мозгах… хотя какое там кто-то?! Система и покопалась.

И мне это чертовски не нравится! Если она, Система, способна переписывать такие вещи, то сколько во мне нынешнем от того Владимира Николаевича Евгенова, лезущего по верёвке из окна молодожёнки несколько недель назад?

Разархивированные воспоминания кендера-полукровки легли в голову, как так и надо… а ведь так не должно быть! Не должно, сука!

Да, я не выжил бы без умений, вбитых в деревенском ополчении, без отвода глаз и тому подобных вещей, которых на самом деле превеликое множество. Мелочи… но кирпичиков таких мелочей наберётся на целый Камаз!

Но я, сцука, воспринимаю всё как должно, и только в моменты перехода в Локацию и обратно включается критическое мышление! А ведь таких несуразностей — до хуища! И все… все мы воспринимаем это как должное.