Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ)

В этом плане моя мама выгодно отличалась на их общем фоне. Она достаточно рано осталась без родительского попечительства, поэтому с юных лет Арбатова Светлана Викторовна привыкла рвать и метать, полагаясь только на себя. К своим двадцати пяти, она была не только юной и красивой, но и гордой обладательницей стального характера, который помогал ей не только открывать лбом любые закрытые двери, но и разносить их в щепки. Она очень практична и прагматична. А на момент знакомства со Слепцовым уже вовсю трудилась в какой-то крупной фирме на должности главного бухгалтера. Для её возраста это в принципе было достижением, а если учитывать время (любимые лихие девяностые), то это был просто нонсенс.

Не знаю где, не знаю как, но однажды они встретились. У них закрутился лёгкий и ни к чему не обязывающий роман, потому что отец тогда был глубоко и надёжно женат. Но маму отчего-то это не остановило. Впрочем, отца тоже. Опять-таки не знаю, сколько продлилась их связь, никогда не спрашивала у мамы об этом, но видимо в какой-то момент их отношения стали угасать, и у Светланы Викторовны сработали предостерегающие сигналы. Сложно сказать, любила ли она его тогда, либо же это было простым желанием добиться своего. Мама всегда добивалась желаемого… а с годами она стала хотеть лишь одного — Константина Валерьевича Слепцова. В общем, она не смогла придумать ничего лучше, чем положиться на опыт миллиона других женщин и забеременеть мной, в надежде, что отец дрогнет и уйдёт от законной супруги. Думаю, что она надеялась на то, что ей удастся родить ему мальчика, ведь на тот момент у отца уже было две дочери. Но им обоим не повезло, и родилась я.

На этом месте Стас впервые меня перебивает.

— Ты поэтому такая?

— Какая? — не понимаю я.

Он мнётся, видимо, уже жалея о том, что спросил.

— Ни какая. Забудь.

— Ты хотел спросить пацанка? — догадываюсь я.

Он не отвечает, и я понимаю, что угадала.

-Нет, — почти смеюсь я. — Воспитать меня в роли сына было бы слишком просто для моей мамы, слишком очевидно. А она у меня умная.

Моё рождение не разрушило отцовский брак. Зато помогло добиться иной цели. Теперь у мамы была гарантия, что, так или иначе, отец никуда не денется из её жизни. Впрочем, он не особо то и сопротивлялся. Как оказалось, для Константина Валерьевича было вполне приемлемой вещью иметь ребёнка на стороне. Он спокойно признал меня, дав мне свои отчество и фамилию.

Отец появлялся в нашем доме не так часто, как хотелось бы Светлане Викторовне, но, тем не менее, он был, и она не теряла надежд. И верно рассудив, что раз ей не удалось родить ему сына, то она всё равно обязана дать отцу такое, на что не способна его жена — воспитать из меня самую идеальную девочку в мире.