Хороший, плохой, неживой

Сердце у меня стучало молотом, но никто не двинулся.

Не надо было его трогать. Не надо было его трогать.

Облизнув губы, я одернула куртку, радуясь, что Квену хватило соображения понять, что я не собираюсь нападать на Трента.

– Я вам позвоню, когда буду знать имя, – сказала я довольно тихим голосом. Бросив на Квена извиняющийся взгляд, я повернулась на каблуках и быстро зашагала к улице. Бесшумные шаги отдавались у меня в позвоночнике.

А все же ты меня боишься… Почему?

Глава двадцать четвертая

– Рэйчел, третий раз спрашиваю, еще хлеба хочешь?

Я отвернулась от бликов, играющих в бокале с вином. Ник ждал с улыбкой и любопытством во взгляде, протягивая мне тарелку с нарезанным хлебом. По его лицу я поняла, что он уже довольно давно так стоит.

– Э-гм, нет. Спасибо, – ответила я. Посмотрев в свою тарелку, я увидела, что ужин, приготовленный для меня Ником, почти не тронут. Виновато ему улыбнувшись, я подцепила на вилку макароны под белым соусом. Для него это был ужин, для меня завтрак, и то и другое было превосходно, тем более что мне только салат пришлось делать. Скорее всего, больше я сегодня есть уже не буду, потому что у Айви свидание с Кис-том. Значит, ужинать мне мороженым перед телевизором. Мне показалось необычным, что она уходит с этим живым вампиром – она ведь считает его грязной обезьяной во всем, что касается секса и крови, – но это уж решительно не мое дело.

Тарелка Ника была пуста, и он, поставив хлеб на место, сел и стал играть ножом, выравнивая его на салфетке.

– Я знаю, что дело не в еде, – сказал он. – А в чем? Ты ведь почти ни слова не сказала с той минуты, как… гм… появилась в музее.

Я прикрыла ухмылку салфеткой и вытерла уголок рта. Я его застала, когда он дремал, задрав длинные ноги на рабочий стол и накрыв глаза чайным полотенцем восемнадцатого века, которое ему полагалось реставрировать. На все, что не книга, ему было наплевать.

– А что, так заметно? – спросила я, отправляя вилку в рот. Знакомая кривая улыбка заиграла у него на лице.

– Такая тихая, что совсем на себя не похожа. Это потому, что мистера Каламака не арестовали, когда ты нашла… э-э… то тело?

Я с некоторым чувством вины отодвинула тарелку. Я же еще не сказала Нику, что сменила стороны в игре «поймай Трента». На самом-то деле не сменила, и вот это не давало мне покоя. Все-таки он мерзкий тип.

– Ты нашла тело, – сказал он, перегибаясь через стол и беря меня за руку. – Остальное воспоследует.

Я сжалась в тревоге, что Ник может назвать меня предательницей. Очевидно, моя подавленность была заметна, потому что он сжал мне руку, заставляя посмотреть ему в глаза.

– В чем дело, Рей-Рей?

Глаза его светились ободрением, в их карей глубине отражайся отсвет безобразной лампы, висевшей в кухоньке-столовой Ника. Я рассматривала короткую, по грудь высотой каминную полку, отделявшую кухню от гостиной, и думала, как поднять нужную мне тему. Я ему уже месяцы зудела, что не буди спящего демона, и вот – я прошу его вызвать для меня Алгалиарепта. У меня не было сомнений, что ответ потребует большего, чем покрывает «пробный контракт» Ника, да и вообще я не хотела, чтобы он платил за мой риск. У Ника жилка благородства шире реки Огайо.

– Рассказывай, – попросил он, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я облизнула губы и встретилась с ним взглядом.

– Дело в Большом Але.

Я не хотела рисковать, что Алгалиарепт будет считать вызовом каждый раз, когда я называю его имя полностью, и потому называла его несколько оскорбительной кличкой. Ник счел это забавным – то, что я волнуюсь насчет его появления незваным, а не что я зову его Алом.

Пальцы Ника выскользнули из моих, он потянулся за своим бокалом.

– Не начинай, – попросил он, и брови его нахмурились первыми признаками злости. – Я знаю, что делаю, и буду это делать, нравится оно тебе или нет.

– На самом деле, – вставила я, – я хотела узнать, сможешь ли ты его кое о чем для меня спросить.

У Ника рожа вытянулась:

– Прости?

Я поежилась:

– Только в том случае, если это тебе ничего не будет стоить. А если будет – не надо, забудь. Я найду другой способ.

Он поставил бокал и наклонился ко мне:– Ты хочешь, чтобы я его вызвал?

– Понимаешь, сегодня я говорила с Трентом, – быстро, чтобы он не перебил, начала я, – и мы поняли, что демон, который напал на нас весной, – тот же самый, что совершает убийства. Что я должна была стать первой жертвой охотника на ведьм, но раз я отвергла предложение Трента, он меня отпустил. Если я найду, кто послал его нас убивать, то убийца у нас в руках.

Ник смотрел на меня, разинув рот. Просто видно было, как до него доходит: Трент невиновен, и я на него работаю, чтобы найти настоящего убийцу и очистить его имя от подозрений. Я смущенно водила вилкой по тарелке.

– Сколько он тебе дает? – спросил Ник, и по голосу совершенно невозможно было угадать его мысли.

– Две тысячи вперед, – сказала я, ощущая в кармане конверт, потому что домой я еще не заезжала. – И еще восемнадцать, когда я назову ему имя охотника на ведьм.