Хороших девочек не убивают

По пути к лестнице они заглянули направо, в роскошную гостиную, а затем налево, в просторную, отделанную под старину кухню с мебелью модного сизого оттенка под названием «утиное яйцо» и островом с массивной деревянной столешницей.

Внезапно наверху послышался чей-то топот.

Пиппа замерла.

Рави схватил ее за руку.

Снова топот, на этот раз ближе, прямо над головами.

Пиппа оглянулась на дверь. Есть ли у них время сбежать?

Топот участился и превратился в один безумный залп, а спустя несколько секунд на верху лестницы появился большой черный кот.

– Тьфу ты, черт! – Рави опустил плечи и выдохнул с таким облегчением, что, казалось, даже воздух зарябил.

Пиппа шмыгнула носом и попыталась изобразить улыбку. Ладони в перчатках вспотели. Кот запрыгал вниз по ступенькам; на полпути остановился и громко мяукнул, приветствуя гостей. Пиппа, родившаяся и выросшая в семье собачников, не знала, как реагировать.

– Привет, киса, – прошептала она. Кот спустился ниже, мягко ступая на подушечки лап, и начал увиваться вокруг ее ног.

– Пип, я не люблю кошек! – Рави с отвращением смотрел на животное, которое принялось тереться пушистой головой о его ноги. Пиппа наклонилась и легонько погладила кота перчаткой. Он вернулся к ней и заурчал.

– Пошли!

Пытаясь не споткнуться о кота, Пиппа двинулась к лестнице, Рави за ней. Кот замяукал и припустил за ними, норовя стрелой проскочить между ног Рави.

– Пип… – Парень был близок к истерике; он старался не наступить на животное. Пиппа пнула кота ногой; он отскочил, рысью понесся вниз и укрылся в кухне. – Я вообще-то не испугался, – неубедительно добавил Рави.

Пиппа преодолела остаток лестницы, держась за перила, и чуть не столкнула вниз лежащие на верхней стойке ноутбук и USB-накопитель. Странное место для хранения таких вещей!

Наконец оба оказались на втором этаже. Пиппа изучила выходящие на площадку многочисленные открытые двери. Последняя спальня справа никак не могла принадлежать Энди: покрывало с цветочным рисунком смято, в углу кресла пара носков… Спальня по центру – тоже: на полу домашний халат, на прикроватном столике стакан воды.

Рави догадался первым. Он тронул Пиппу за руку и указал на единственную закрытую дверь. Пиппа взялась за позолоченную ручку и повернула ее.

Никаких сомнений – это ее комната.

Все здесь выглядело каким-то постановочным. Хотя признаки девичьей спальни явно присутствовали – на одном фото Энди стоит между Эммой и Хлоей, у всех пальцы буквой V; на другом Энди и Сэл едят сахарную вату; на постели потрепанный плюшевый мишка, укрытый одеялом, рядом с ним пузатая бутылочка; на столе раздутая косметичка, – однако обстановка не казалась подлинной. Комната словно была погребена под пятью годами скорби.

Пиппа ступила на кремовый плюшевый ковер.

Ее глаза забегали по комнате. Сиреневые обои, мебель светлого дерева – все сверкало чистотой, ковер недавно пропылесосили. Хозяйка поддерживала порядок в спальне погибшей дочери, ничего не изменив после того, как Энди покинула комнату в последний раз. И пусть дочери не было на свете, но у Дон оставалось место, где Энди засыпала и просыпалась, где она одевалась, смеялась, плакала и захлопывала за собой дверь, где мать желала ей спокойной ночи и выключала свет. А может, Пиппа все это придумала, наполнив пустую комнату жизнью, бурлившей здесь когда-то. Снаружи, за дверью, шло время, а комната застыла в ожидании той, которая никогда не вернется.

Пиппа взглянула на Рави и без труда поняла – почти такая же комната есть и в доме Сингхов.

И хотя Пиппа шла сюда с уверенностью, что знает Энди, похороненную со всеми ее тайнами, лишь в этой спальне она восприняла девушку как реального человека. Когда они с Рави подошли к дверям платяного шкафа, Пиппа молча пообещала комнате найти истину. Не только ради Сэла, но и ради Энди.

Весьма вероятно, истина скрывалась именно здесь.

– Готова? – прошептал Рави.

Пиппа кивнула.

Он открыл встроенный шкаф. На вешалке теснились платья и свитера на деревянных плечиках. С краю висела старая школьная форма Энди, притиснутая к стене юбками и топами. Одежды столько, что не оставалось ни одного свободного дюйма.

Пиппа с усилием вытащила телефон из кармана джинсов – ей мешали резиновые перчатки – и включила фонарик. Они с Рави опустились на колени, вползли под вешалки с одеждой, освещая фонариком пол, и начали ощупывать доски, обводя каждую пальцами по контуру и пытаясь приподнять за уголки.

Незакрепленную дощечку нашел Рави – слева, у самой стены.

Он надавил на один конец, и другой со щелчком приподнялся. Пиппа подалась вперед и осторожно вытащила доску. Держа телефон у виска, она заглянула в тайник.

– Нет!

Она всунула телефон внутрь, чтобы убедиться окончательно, и осветила каждый угол поочередно. Ничего. Лишь пыль, которая заклубилась от дыхания.

Пусто! Ни телефона, ни денег, ни наркоты. Вообще ничего.

– Она прятала их не здесь, – произнес Рави.

От разочарования в теле Пиппы образовалась физическая пустота, и в нее незамедлительно хлынул страх.

– Я так надеялся здесь что-нибудь найти, – добавил Рави.