Хоровод нищих

Мистер Минвеген выдержал короткую паузу, после чего задумчиво продолжал:

- Мы были знакомы дня два, когда поженились. У моей жены это был третий, а у меня - первый брак. Она довольно красивая женщина, увлекалась живописью, немного музыкой, литературой и, насколько мне помнится, балетом. Ее прежние мужья погибли при несчастных случаях…

Джерри вздохнул и спросил:

- Как ее имя?

Мистер Минвеген бросил на Джерри удивленный взгляд и ответил:

- Анни.

Невольный вздох облегчения вырвался у Джерри, и он сказал, чувствуя некоторую неловкость:

- Простите мой глупый вопрос. Я перебил вас…

- Ничего, что вы. Да, я был очень плохим психологом. Я не понимал по-настоящему своей жены. И, когда впоследствии мой обман обнаружился, она потребовала развода.

- Значит, у вас была другая женщина? - брякнул Джерри неделикатно.

- Нет, дорогой мой! Ничего подобного… Да это вовсе и не было бы никаким обманом: по нынешнему времени это такие пустяки… Мое преступление гораздо серьезнее. При нашем знакомстве я убедил Анни в том, что я каменщик. Вы же знаете, мистер Финн, как высоко оплачивается работа каменщика. Но Анни начала подозревать меня, поскольку мои недельные заработки были очень малы. Она наняла частного сыщика, который выследил, чем я занимаюсь, - и вот меня разоблачили. Поскольку я вовсе не был высокооплачиваемым каменщиком, суд сразу же утвердил развод. Да, я действительно был очень плохим психологом и плохо знал людей.

Мистер Минвеген снова начал листать книгу.

- Простите, мистер Минвеген, - сказал Джерри немного погодя. - Мне любопытно было бы узнать вашу настоящую профессию.

Мистер Минвеген поднял глаза и сказал чистосердечно:

- Я профессор университета.

- А что у вас за специальность? - спросил Джерри в некотором замешательстве.

- Психология. Но, несмотря на это, я оказался плохим знатоком людей. Меня сразу же уволили со службы за аморальность.

Снова возникла длительная пауза. Наконец Джерри нарушил молчание:

- Я тоже не хочу обвинять мою жену. Я тоже плохо знал людей. Часто я думал, что жена моя лишь какое-то редкое исключение, но теперь мне кажется, что и ваша жена точно такая же… Странно.

- Ничего странного в этом нет, - добродушно рассмеялся мистер Минвеген. - Таких исключений на свете имеется не один миллион. Разумнее всего, конечно, остерегаться их. Или же пойти в каменщики.

- Неужели вы не могли бы устроиться преподавателем в другой университет? - спросил Джерри.

- Не думаю. Университеты существуют главным образом не средства частных пожертвователей, и если нет связей с этими меценатами - значит, пути закрыты. А тем более, когда на тебе такое несмываемое пятно: грубый обман. Однако я не огорчаюсь, так как пять месяцев назад я сделался "хобо" и с тех пор веду жизнь, полную разнообразия…

Мистер Минвеген прервал свой рассказ и повернул голову в сторону улицы, где в это время как раз против сквера остановился радиоавтобус. Через несколько мгновений Гарлем узнал, что Гарри Трумэн был единодушно избран Первым улыбающимся Соединенных Штатов и что все сорок восемь штатов послали многочисленные представительства на выборы Национальной королевы улыбки. Диктор радиоавтобуса закончил это сообщение торжественным воззванием:

"Каждый гражданин помнит о своем великом долге - улыбаться во время Национальной недели смеха. Улыбка ничего не стоит, но она оплачивается. Взгляните на портреты наших общественных деятелей: все они улыбаются или смеются. Почему? Потому что они не боятся обнажить свои зубы, сверкающая белизна которых достигнута благодаря зубной пасте "Хлорофилл". Улыбайтесь и смейтесь! Улыбайтесь всемирно известной "Хлорофилловой" улыбкой!.."

Мистер Минвеген сдержанно рассмеялся, но Джерри был не в силах даже улыбнуться.

- В этой стране всегда что-нибудь проводится, - проговорил мистер Минвеген задумчиво. - Порою кажется, что люди живут исключительно ради проведения чего-то. Что проводить - это уж не так важно. Лишь бы проводить. Проведение различных месяцев, недель, дней теперь уже глубоко укоренилось в нашей национальной жизни. Проводятся месяцы безопасности и самообороны; недели шелка, хлопка или шерсти; дни консервов, автопокрышек, нефтепродуктов, помощи Пакистану, стиральных машин и даже дни "ешь больше мороженого и сыра". Короче говоря, все месяцы, недели и дни отведены для прославления различных событий, товаров и выдающихся личностей. Поэтому люди вечно так спешат. И за всей этой суетой - хитроумный механизм коммерции: продать как можно больше и увеличить долговое бремя на плечах людей, потому что все покупают в долг. К тому же во время всех этих кампаний от двери к двери ходят сборщики пожертвований - каждый из них собирает на какое-нибудь доброе дело.

Тут, легкая на помине, появилась негритянская девочка с подписным листом. Сначала она протянула листок Джерри (вероятно, потому, что его костюм выглядел лучше и внушал больше почтения, чем изрядно потертый костюм мистера Минвегена) и с улыбкой произнесла:

- Сбор средств по случаю Национальной недели смеха, сэр.

- В пользу кого? - спросил Джерри.

- В пользу бездомных негритянских детей.