Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант

Конечно, налицо и трудности. Между архипелагами по-прежнему вспыхивают войны, хотя масштаб их несоизмеримо скромнее по сравнению с войнами прежних эпох. Все ещё существуют социальное неравенство, несправедливость, преступления и болезни, но эти несчастья никогда не вырастут до таких размеров, чтобы сокрушить островные сообщества. Жизнь меняется, и перемены зачастую несут не только добро, но и зло, однако в наши дни изменения происходят гораздо медленнее, чем в прошлые лихорадочные времена.

Возможно, неспешность перемен отчасти объясняется великим дефицитом металлов. На наших островах металлов всегда было очень мало, а фиджийцы к тому же уничтожили большую часть того, что было в наличии. Небольшое количество металла все ещё добывают на Филиппинах, но он крайне редко поступает в обращение. Ламистские общины активны, они крадут весь металл, который только удаётся найти, и топят его в море. Многие из нас чувствуют, что эта иррациональная ненависть к металлу – лишь прискорбное наследие прошлого. К сожалению, мы по-прежнему не можем найти ответ на старинный вопрос Лама, который до сих пор звучит едкой насмешкой в устах ламистов.

Вопрос этот гласит: «Послушай, парень, ты когда-нибудь пробовал построить атомную бомбу из кораллов и кокосовой скорлупы?»

Так и течет жизнь в наши дни. Как ни печально, наши мир и процветание покоятся на развалинах общества, самоуничтожение которого и сделало возможным наше существование. Увы, такова судьба всех обществ, и мы не в силах ничего изменить. Тем, кто оплакивает прошлое, следовало бы заглянуть в будущее. Отдельные банды фиджийских ламистов, предпринимающие дальние морские путешествия, время от времени сообщают о каком-то движении племен, населяющих ныне континенты. В настоящий момент этих разрозненных пугливых дикарей ещё можно игнорировать; но кто знает, что принесет нам будущее?

Что касается финала «Хождения Джоэниса», то о нём рассказывают следующее. Лам встретил смерть в возрасте шестидесяти девяти лет. Он возглавлял очередной поход разрушителей металла, и ему проломил голову дубинкой некий здоровенный гаваец, который пытался защитить свою швейную машинку. Падая, Лам произнес: «Ну что ж, ребята, я отправляюсь на Большой Балдёж на Небесах, где заправляет самый что ни на есть Великий Наркоман на свете».

То было последнее запротоколированное выступление Лама по вопросу религии.

Джоэниса ожидал совершенно иной конец. На семьдесят третьем году жизни Джоэнис, находясь с официальным визитом на богатом острове Моореа, увидел на берегу какое-то движение и направился туда, чтобы выяснить, в чем дело. Там он обнаружил человека, принадлежавшего к его собственной расе, который приплыл на плоту. Одежда незнакомца была в лохмотьях, тело жестоко обожжено солнцем, но он пребывал в добром состоянии духа.

– Джоэнис! – вскричал человек. – Я знал, что вы живы, и был уверен, что найду вас. Ведь вы Джоэнис, не так ли?

– Так, – сказал Джоэнис. – Боюсь, что мы с вами незнакомы.

– Я Вчёмд, – сообщил человек. – Сокращённо от «Вчёмдело?». Я тот самый похититель бриллиантов, которого вы встретили в Нью-Йорке. Теперь вспомнили?

– Вспомнил, – сказал Джоэнис. – Но зачем вы разыскивали меня?

– Джоэнис, хотя наша беседа тогда длилась всего несколько мгновений, она оставила неизгладимый след в моей душе. Так же как «Хождение» стало делом вашей жизни, вы стали делом жизни моей. Не могу объяснить, откуда взялось это знание, но оно взялось, и я нахожу его совершенно неистребимым. Моя работа – это вы, и она касается только вас. Потребовалось много сил и много времени, чтобы собрать воедино всё, что вам может понадобиться. Мне оказывали помощь, я получал знаки внимания на высшем уровне и был доволен. Затем грянула война, и трудностей стало намного больше. Я вынужден был многие годы скитаться по изуродованному лику Америки, разыскивая то, что вам могло бы потребоваться в будущем, и наконец завершил свой труд и прибыл в Калифорнию. Оттуда я отправился под парусом к островам Тихого океана и в течение многих лет переезжал от острова к острову. Я часто слышал о вас, но никак не мог найти. И все же я не падал духом. Я всегда помнил о тех трудностях, с которыми пришлось столкнуться вам, и в этих воспоминаниях черпал силы. Ваша работа имеет отношение к завершающей стадии истории человечества, а моя работа имеет отношение к завершающей стадии вашей

истории.

– Все это в высшей степени поразительно, – сказал Джоэнис совершенно спокойно. – Но, мне кажется, дорогой Вчёмд, что вы, вероятно, не совсем в своём уме. Правда, для меня это не имеет никакого значения. Мне очень жаль, что я причинил вам столько хлопот. Я понятия не имел, что вы меня разыскиваете.

– А вы и не могли иметь такого понятия, – возразил Вчёмд. – Даже вы, Джоэнис, не в состоянии знать, кто или что вас разыскивает, пока это не нашло вас.

– Хорошо, – кивнул Джоэнис, – вот вы нашли меня. Кажется, вы упомянули, что у вас для меня что-то есть?