Хождение по Млечному Пути

Эррандо поясняет, что популярность кафе в Эускади (впрочем, это относится ко всей Испании) можно определить по мусору под столом и возле барной стойки. Чем его больше – тем лучше! Местные не особо церемонятся, куда выбросить использованную салфетку. Как куда? – на пол! Стоит ли поднимать упавшую вилку? – конечно, не стоит, пусть себе лежит! Хозяева не убираются не потому, что лень, – так проще убедить вновь прибывших посетителей в качестве блюд и напитков. Число обслуженных (а значит, довольных) клиентов эквивалентно количеству мусора. Так что лёгкий беспорядок на полу здесь никого не смущает, а, напротив, доказывает заслуженную популярность заведения. Позже на одной из площадей Бильбао я нашла оригинальную скульптуру – памятник скомканной бумажке на полу!

На самом видном месте в баре стоит странный стеклянный сосуд, похожий на пузатую химическую колбу, с длинным, как у церемониального японского чайника, носиком. Сверху «колба» имеет маленькое отверстие, плотно закупоренное пробкой.

– Что это? – спрашиваю я у Бишинго.

– Парон, – отвечают баски хором и принимаются наперебой объяснять мне назначение этого затейливого приспособления.

Парон для испанца – что-то вроде трубки мира для индейца: из него пьют вино, пуская по кругу и заливая тонкой струйкой из носика прямо в рот. Кстати, парон может быть и кожаным, в виде походного бурдюка, тогда он называется «бота». Совместное распитие из общего сосуда – символ полного доверия и миролюбивых помыслов. Эта древняя баскская традиция прижилась по всей Испании.

Бишинго подзывает бармена, тот наполняет колбу вином, и они с Эррандо начинают демонстрировать парон в действии. Выходит весело и смешно. Два почтенных старика, сняв береты и выпятив по-молодецки грудь, начинают по очереди метиться винной струей в разверзнутое отверстие рта. Открывать рот слишком широко не принято, а не откроешь как надо – можно ведь ненароком облиться? Но мои опасения напрасны: процесс пития превращается в весёлую забаву, за соседними столиками начинают аплодировать. Вскоре из парона отпивает и Урдина, потом, получив молчаливое согласие матери, и Дуняша. Наконец сосуд переходит в руки ко мне. Мои спутники начинают скандировать что-то типа «Пей до дна!», и мне не остаётся ничего другого, как последовать их примеру. Сделать это оказывается непросто, предусмотрительно повязанная салфетка окропляется вином, зато остаток дня я горжусь собой за то, что не струсила!

А потом разворачивается настоящий театр абсурда. В обеденный зал входит мужчина в красном бархатном берете. Моё внимание привлекает не только яркий головной убор и баскетбольный рост баска, но и цвет его глаз: один – карий, другой – голубой. Он не спеша осматривается по сторонам и выбирает столик у меня за спиной. Потом этот же мужчина заходит ещё раз. Ну, думаю, наверное, не заметила, как он выходил. Но когда он появляется в третий раз и тем же самым жестом потирает шею, я начинаю не на шутку беспокоиться за своё здоровье. То ли, будучи натурой впечатлительной, я насмотрелась психотропных инсталляций в стальных лабиринтах Музея Гуггенхайма, то ли винопитие из парона имеет свои особые, плохо изученные свойства – но мне становится не по себе. Обернувшись назад, вздыхаю с облегчением: за дальним столом сидят три пригожих баска – тройня с одинаково разноцветными глазами, уже без беретов, но похожие друг на друга как две… – нет, как три капли воды!

К нам за столик, оторвавшись от насущных дел, подсаживается хозяин кафе, приятель Бишинго. Эррандо рассказывает ему о моём намерении пройти Путь Сантьяго. На лице приятеля отражается нежная отеческая забота и высшая степень уважения. Он держит торжественную напутственную речь, после чего приносит початую бутылку явно редкого коллекционного вина. Возвышая голос до драматического крещендо, хозяин объясняет содержимое таинственной бутылки, тыкая пальцем то в этикетку, то на висящий на стене плакат футбольной команды «Атлетик Бильбао»[17]

.

– Вином из этой самой бутылки недавно угощался форвард «Атлетик Бильбао» знаменитый Льоренте Фернандо, – поясняет Эррандо.

И теперь я удостаиваюсь чести выпить бокал. Ого! Виртуальный брудершафт с лучшим бомбардиром баскского футбола! Я благодарна, хотя с трудом улавливаю связь между паломничеством и футболом. Но, конечно, не могу отказаться от столь высокой чести. Позже я понимаю: баски – это особенные люди, которые делятся самым дорогим и ценным, не заботясь о логике и причинно-следственных связях. Главное – эмоциональный порыв, возникающий с равной силой в ответ на самые разнородные события жизни из самых полярных областей человеческого бытия…

Сёрфингисты