Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш

Кстати, если со «Звёздными войнами» у Вандера на самом деле ни одного прямого пересечения не было, то другой легендарный научно-фантастический фильм в этом рассказе возникнет, пусть и короткой сноской. Это «Чужой» Ридли Скотта, знаменитый прежде всего своим визуальным решением авторства австрийского художника Ханса-Руди Гигера – именно он создал и подобающе футуристическую, утопическую обложку для одного из альбомов Magma, это пластинка под названием «Attahk» 1978 года. Правда, как вы, наверное, догадываетесь, несмотря на завидную цельность вандеровского творчества, даже он в конце 1970-х и в 1980-е годы, подобно подавляющему большинству ровесников-музыкантов, не избежал определённых стилистических экспериментов, иными словами, лёгкого флирта с более мейнстримным звучанием. Так, в альбоме «Attahk» привычный цойл оказался заметно разбавлен фанком и даже своеобразным протодиско – и ещё более эти влияния станут заметны в следующем диске «Merci», который выйдет в 1984-м. Фанатичные поклонники ансамбля этот период обычно недолюбливают, и их можно понять, но у нас с вами есть преимущество первого знакомства, поэтому предлагаю взглянуть на эту музыку незашоренным взглядом и осознать, что, если бы не фон в виде классических работ проекта, мы бы наверняка вынесли ей куда более высокую оценку. А фальцет, которым спета композиция «Liriïk Necronomicus Kanht», ничуть не хуже, чем у Принса или Майкла Джексона – разве что более гротескно-театрализованный, ну так и вся эстетика Magma такова, что уж тут сделаешь.

Эта эстетика – одна из причин, по которой музыка Magma, как мне кажется (и опыт наблюдений за живой природой подтверждает этот тезис), не может оставить равнодушным: она вызывает либо неподдельный интерес и любовь вплоть до фанатизма, либо, наоборот, стойкое отторжение. Собирая материал для этой книги из старых радиоэфиров, я имею преимущество ретроспективного взгляда – и поэтому могу здесь коротко рассказать о фидбеке, полученном после программы о Magma. В мои личные сообщения в соцсетях пришло более десятка отзывов с благодарностью за этот выпуск «Хождения по звукам» – и от поклонников ансамбля, никогда и не мечтавших услышать разговор о группе в российском FM-диапазоне, и от тех слушателей, который благодаря эфиру открыли для себя новый музыкальный мир. При этом – не буду скрывать – рейтинг «Хождения по звукам» обрушился, как небоскрёбы в финальной сцене «Бойцовского клуба». А начальство мягко, но настойчиво попросило в будущем по возможности согласовывать темы эфиров. Культовая группа, сокровище для избранных – что тут ещё скажешь?

Не могу не коснуться напоследок и еще одной относительно недавней истории, связанной с Magma. За пятьдесят лет существования в группе сменилось, кажется, как минимум столько же музыкантов, а то и больше – если бы я решил всех называть и перечислять, то эта книжка с этого бы началась и этим же и закончилась. И вот, со слов, кажется, двоих участников группы, которым указали на дверь, распространился слух – дескать, Кристиан Вандер нацист, чуть ли не поклонник Гитлера и Третьего рейха и так далее. Слух, надо сказать, бил в больное место: понятно, что кобайский язык напоминает немецкий, и понятно, что тоталитарная эстетика Вандера, безусловно, всегда интересовала и даже завораживала; в конце концов, и упоминавшаяся выше «Carmina Burana» Карла Орфа была на хорошем счету у фашистских культурных гауляйтеров, а сам Орф неплохо себя чувствовал во времена национал-социализма.

Тем не менее, я считаю важным сказать, что эти обвинения представляются мне беспочвенными. Хотя бы потому, что кумиром Вандера, о чём мы опять-таки говорили, был афроамериканец Колтрейн, а у самого барабанщика, между прочим, цыганские корни, которых он никогда не скрывал и даже, наоборот, педалировал. Другое дело, что у музыки Magma, помимо прочих параллелей, которые мы сегодня проводили, много общего с операми Вагнера, любимого гитлеровского композитора – и гармонически, и вокально, и, скажем так, концептуально. Подобно Вагнеру, Вандер (смешно, что даже фамилии похожи) трактует своё творчество как гезамткунстверк, то есть синтетическое произведение искусства, а не чисто музыкальный объект. На раскрытие образа тут работает не только музыка, но и текст, и эстетика, и дизайн – не случайно у группы, несмотря на весь её некоммерческий характер, у одной из первых появился постоянный логотип. И, конечно, язык – если представить себе, что то же самое будет спето на тривиальном английском или французском, согласитесь, существенная часть обаяния музыки будет потеряна. Кстати, когда у Кристиана Вандера спрашивали про кобайский, то он вспоминал ещё одного своего соотечественника, выдающегося французского композитора XX века Оливье Мессиана. Мессиан слушал, изучал и систематизировал птичье пение – а потом на его фундаменте сочинял свои произведения. Я делаю то же самое, разводил руками барабанщик Magma, отказываюсь от привычного языка, только если Мессиан вместо него пользовался птичьим, то я задействую свой собственный.