Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш

Размышляя о карьере Донны Саммер, я всегда вспоминаю об эффекте бабочки. Сегодня мы знаем ее как королеву музыки диско, потому что с этим саундом она покорила американский рынок; к добру ли, к худу ли, индустрия устроена таким образом, что стать «королём» или «королевой» можно, только добившись успеха в США. Но штука в том, что жила Донна в 1970-е годы в Германии и носила немного иную фамилию – Зоммер, что тоже означает «лето», только по-немецки, – под которой и собиралась завоёвывать мир. И вот тут возникает большой вопрос – клюнули бы американские меломаны на записи певицы с непонятной чужестранной фамилией? Ринулись бы в магазины покупать её пластинки или нет? Что-то мне подсказывает, что путь Донны Саммер к славе был бы в этом случае куда более тернистым – но, к счастью, на лейбле Groovy Records, где выходили её ранние релизы, допустили опечатку, и один из этих релизов вышел под вывеской «Донна Саммер»: как нетрудно догадаться, именно этот вариант в конечном счёте и прижился. Вот так – а если бы не эта опечатка…

Впрочем, и без того не сказать, чтобы карьерный путь героини этой главы – по крайней мере, до её прорывов середины 1970-х годов – был устлан розами. Родилась она в Бостоне в семье мясника и школьной учительницы, но с юности бредила музыкальной карьерой, с которой, однако, до поры до времени складывалось не очень: ЛаДонна Гейнс – до первого замужества её звали именно так – пела в малоизвестных рок-группах и никак не могла вытянуть свой счастливый билет. Таковым в итоге стали пробы на роль Шейлы в мюзикле «Волосы» – по их итогам певице сделали неожиданное предложение: войти в труппу мюзикла, только не на бродвейских подмостках, а в экспортной, немецкой версии. Так, не забыв получить разрешение от родителей, Донна Саммер оказалась в Мюнхене, и именно тут с ней случился и первый брак (с немцем Гельмутом Зоммером), и рождение первого ребёнка, и стремительный карьерный взлёт.

Вопреки распространённому представлению, первый хит Саммер не имел в заголовке слова «love» (это потом она начнёт штамповать именно такие шлягеры с бесперебойностью свежеотлаженного конвейера). Песня «The Hostage», прогремевшая в 1974-м в континентальной Европе (прежде всего в Голландии и Франции) стала дебютной удачей для Саммер и её постоянных творческих партнёров: продюсеров Джорджо Мородера и Пита Беллотта. Именно здесь певица впервые почувствовала себя не частью какого-то чужого спектакля – как в мюзикле «Волосы», – а на авансцене, звездой, к которой прикованы взгляды. И это несмотря на то, что, во-первых, в Германии, где всё ещё располагалась её штаб-квартира, песню вообще не стали выпускать по политическим соображениям – дело в том, что в ней рассказывается история киднеппинга, а у одного из немецких политиков как раз незадолго до этого похитили ребёнка и требовали за него выкуп. А во-вторых, диско тут ещё и не пахнет – разве что в наложенных поверх основной аранжировки струнных чувствуется предвосхищение этого звучания. Ничего удивительного: Мородер и Беллотт были студийными профессионалами, держащими нос по ветру – они знали, как устроена музыка в разных жанрах, и совершенно не были зациклены на диско или каком-либо ином саунде.

Более того, во втором полноформатном альбоме, который они сделали с Донной Саммер, «Love to Love You Baby» 1975 года, на второй стороне есть и R&B, и кабаре, и даже нечто вроде блюз-рока. Но помнят эту пластинку, конечно, не за эти эксперименты, а за композицию, занимающую всю её первую сторону целиком. Вокруг этого трека – заглавного – очень много разных сюжетов. Первый из них связан непосредственно с его сочинением и записью. На рубеже 1974–1975-го панъевропейским хитом после очередного переиздания вновь стала бессмертная «Je T’Aime, Moi Non Plus» Сержа Генсбура и Джейн Биркин – песня, целиком построенная на чувственном шёпоте и эротических стонах; будучи не только композиторами, но и прежде всего хваткими дельцами, Мородер и Беллотт принялись обсуждать, не сделать ли им с чьей-нибудь помощью кавер-версию и не состричь ли таким образом купонов. Разговор подслушала Донна Саммер и пришла в негодование: зачем, мол, записывать кавер-версию, они и сами могут сочинить не хуже, а она – не хуже спеть! И в самом деле, если говорить о вокальных данных, то Джейн Биркин рядом с Донной совсем нечего ловить… Впрочем, здесь, как вы понимаете, требовалось нечто иное, и продюсеры поначалу воспротивились – сообщили Саммер, что подобное, дескать, совсем не подходит её образу. Но она оказалась настойчива и в итоге записала «Love to Love You Baby», хотя для этого пришлось выгнать всех, кроме Джорджо Мородера, из студии – имитировать оргазмы (журнал Time потом насчитает в длинной версии трека 22 штуки) на глазах у целой толпы у неё категорически не получалось.