Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

А оттуда шли двенадцать дней до Маската. В Маскате встретил я шестую Пасху. ²¹²И плыл до Ормуза девять дней, да в Ормузе был двадцать дней. А из Ормуза пошел в Лар, и в Ларе был три дня. От Лара до Шираза шел двенадцать дней, а в Ширазе был семь дней. Из Шираза пошел в Эберку, ²¹³пятнадцать дней шел, и в Эберку был десять дней. Из Эберку до Йезда шел девять дней, и в Йезде был восемь дней. А гз Йезда пошел в Исфахан, ²¹⁴пять дней шел, и в Исфахане был шесть дней. А из Исфахана пошел в Кашан, да в Кашане был пять дней. А из Ка- шана пошел в Кум, ²¹⁵а из Кума — в Савэ. ²¹⁶А из Савэ пошел в Сольта- пие, ²¹⁷а из Сольтание шел до Тебриза. ²¹⁸

Путь Афанасия Никитина за три моря

А из Тебриза пошел в ставку Узун Хасан-бека. ²¹⁹В ставке его был десять дней, потому что пути никуда не было. Узун Хасан-бек на турецкого султана ²²⁰послал двора своего сорок тысяч рати. ²²¹Они Сивас ²²²взяли. А Токат ²²³взяли да пожгли, и Амасию ²²⁴

взяли, да много сел пограбили да пошли войной на караманского правителя. ²²⁵

А из ставки Узун Хасан-бека пошел я в Эрзинджан, ²²⁶а из Эрзин- джана пошел в Трабзон. ²²⁷

В Трабзон же пришел на Покров святой богородицы и приснодевы Марии и был в Трабзоне пять дней. Пришел на корабль и сговорился о плате корабельной — со своей головы золотой дать до Кафы, ²²⁸а на харч взял я золотой в долг — в Кафе отдать.

И в том Трабзоне субаши ²²⁹и паша ²³⁰много зла мне причинили. Добро мое все велели принести к себе в крепость, на гору, да обыскали все. И что было мелочи хорошей — все выграбили. А искали грамоты, потому что шел я из ставки Узун Хасан-бека. ²³¹

Божией милостью дошел я до третьего моря — Черного, что по-пер- сидски дарья Стамбульская. С попутным ветром шли морем десять дней и дошли до Воны,

²³²и тут встретил нас сильный ветер северный и погнал корабль назад к Трабзону. Из-за ветра сильного, встречного стояли мы пятнадцать дней в Платане. ²³³Из Платаны выходили в море дважды, но ветер дул нам навстречу злой, не давал по морю идти. [Боже истинный, боже, боже покровитель!]. Кроме него — иного бога не знаю.

Море перешли, да занес нас ветер к самой Балаклаве. ²³⁴И оттуда пошли в Гурзуф, ²³⁵и стояли мы тут пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста. ²³⁶[Бог творец!].

Милостию божией прошел я три моря. [Остальное бог знает, бог покровитель ведает]. Аминь! [Во имя господа милостивого, милосердного. Господь велик, боже благий, господи благий. Иисус дух божий, мир тебе. Бог велик. Нет бога, кроме господа. Господь промыслитель. Хвала господу, благодарение богу всепобеждающему. Во имя бога милостивого, милосердного. Он бог, кроме которого нет бога, знающий все тайное и явное. Он милостивый, милосердный. Он не имеет себе подобных. Нет бога кроме господа. Он царь, святость, мир, хранитель, оценивающий добро и зло, всемогущий, исцеляющий, возвеличивающий, творец, создатель, изобразитель, он разрешитель грехов, каратель, разрешающий все затруднения, питающий, победоносный, всесведущий, карающий, исправляющий, сохраняющий, возвышающий, прощающий, низвергающий, все- слышащий, всевидящий, правый, справедливый, благий] , ²³⁷

ПРИЛОЖЕНИЯ

Я. С. Лурье

РУССКИЙ «ЧУЖЕЗЕМЕЦ» В ИНДИИ XV ВЕКА

Судьба «Хожения за три моря» Афанасия Никитина в русской исторической и литературоведческой науке своеобразна.

«Хожепие» стало известно ученым сравнительно рано: уже в 1817 г. Н. М. Карамзин писал о нем в т. VI «Истории государства Российского», а в.1821 году П. М. Строев издал «Хожение» в составе «Софийского временника» (Софийской II летописи; в одном из томов ПСРЛ «Хожение» было опубликовано в 1853 г.). ¹В 1855 г. С. М. Соловьев поместил ін ре- сказ «Хожения» в т. V «Истории России», а в 1856 г. вышло в свет первое специальное исследование памятника, принадлежавшее И. И. Срезневскому.

Но характеристика Афанасия Никитина как путешественника и писателя с самого начала вызывала у ученых некоторые затруднения. Что представляли собой записки этого путешественника? Они читались в со- е^аве одной из летописей (Софийской II — Львовской), а также в сборнике Троицкого монастыря, содержавшем другую (Ермолинскую) летопись, но явно не имели летописного характера и совсем не походили на обычную летописную повесть. Каково было значение поездки Никитина? Она была крайне необычна для русского купца XV в., но ни о какой специальной цели, стоявшей перед ним, Афанасий Никитин не говорил, какого-либо продолжения его миссия не имела. Путешествие Никитина «за три моря» казалось первым исследователям, писавшим о нем, событием занимательным и заслуживающим быть отмеченным, но записки его представлялись им своеобразным раритетом, никак не связанным с основными событиями русской истории в государствование Ивана III.

«Досоле Географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных Европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова