Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Если 100 лет назад мы могли говорить об общей православной культуре в Европе, то сегодня о ней говорить сложнее, мир изменился. Когда-то Российская империя покровительствовала православным людям Болгарии и Греции, которые подвергались агрессии со стороны соседней Турции. Потом случилась Октябрьская революция, ситуация с православием в нашей стране сильно поменялась. А после Великой Отечественной она таким же образом поменялась в соцстранах, в Румынии, Болгарии, Югославии. В то же время сегодня православная традиция является единственным общим знаменателем для всех этих народов. Очень часто, особенно в Западной Европе, православные храмы оказываются теми местами, где выходцы из Болгарии, Румынии, России ощущают свою общность. Бывает так, что человек живет в городе, где нет прихода РПЦ. Но там есть румынский храм, он идет в него. И наоборот, например, в Мадриде у болгар и сербов нет своего храма. Зачастую они приходят к нам.

– Мусульманский мир производит впечатление монолита на фоне православного. Хотя там, конечно, свои сложности и нюансы…

– Считаю, что опасно идти по пути «православие – политическая идеологема». Всегда есть опасность подмены религии идеологией. Страшно, когда человек начинает заигрывать с сакральным для того, чтобы это сакральное использовать для политического проекта. Евангелие – не политический проект.

О. Александр Шмеман писал: «Христос человека поставил выше всего, сделал его, и только его, предметом любви, предметом как бы абсолютного внимания… Он даже не говорил об их правах. Он всего лишь только обратил на них свою любовь, участие, сострадание, интерес. И вот за это, за то, что Он живого человека поставил над всем в мире, Он и был осужден». Николай Бердяев писал чуть раньше: «Смерть одного человека, последнего из людей, есть более важное и более трагическое бытие, чем смерть государств и империй. Бог вряд ли и замечает смерть величайших царств мира, но очень замечает смерть отдельного человека». Обо всем этом, к сожалению, часто забывают современные политики и идеологи.

– А как же быть тогда с тем, что католический мир куда сплоченнее православного?

– Он больше консолидирован за счет того, что имеет структурное единство. Католическое присутствие в любой точке мира подчиняется Святому престолу. Православная церковь иначе устроена. Она состоит из 15 автокефальных – независимых – церквей. И у них далеко не всегда бывают простые отношения друг с другом. Очень часто на них отражаются и политические реалии тех стран, в которых они находятся. В ЮАР был англиканский епископ Дезмонд Туту, который как-то сказал: «Когда люди говорят, что религия и политика не пересекаются, хочу спросить, какую Библию они читают».

Идеологическая экспансия

– Сегодня мы наблюдаем определенную духовную, этическую агрессию со стороны Запада. Причем не католическую или протестантскую даже, всё нам про толерантность что-то пытаются внушить…

– Я бы не стал называть это давлением западной культуры на восточную. Скорее это исходит от новой секулярной идеологии, давление которой ощущают на себе также католики и протестанты, живущие в ЕС. Они вынуждены жить в обществе, в котором то, что вчера считалось грехом, сегодня представлено нормой. Мы видим, как стремительно меняется законодательная база в Западной Европе. Те же католики, стоящие на общем с нами нравственном фундаменте, оказываются даже в еще более незавидном положении. Достаточно, вспомнить, как недавно феминистки напали на Мадридского кардинала. Западные христиане живут, подчиняясь не только своей вере, но и законам своих стран, а меняются те не в лучшую для них сторону.

– Украинцы и русские вашего прихода видят ситуацию вокруг Украины по-разному?