– Когда я ехал в Неаполь, недоумевал: что там за прихожане? Известно, что на развитый итальянский север люди (в их числе и выходцы из разных бывших союзных республик СССР) едут зарабатывать, но что они делают на бедном юге Италии? Оказалось, 80 % – украинские гастарбайтеры. Люди, в общем-то, бедные. Возможность что-то арендовать, купить у нас отсутствовала. Кстати, в Неаполе очень сильная униатская община. Кардинал Любомир Гузар, глава Униатской церкви, часто приезжал. К слову сказать, далеко не все украинцы, думаю, понимали, приходя в храм Украинской греко-католической церкви, что это не обычный православный храм.
–
– Конечно. Итальянские власти в последние годы с этим усиленно борются. Но если на севере нынче работать нелегально просто нет шансов, то на юге таковые имеются. В целом россиян в южных регионах Италии мало. Там в основном украинцы. Русский человек – говорю это без осуждения и на основе десятилетнего опыта служения в неаполитанском приходе, – как правило, в эмиграцию мыть туалеты не едет. Есть там и русские, конечно, но чаще это переводчики, преподаватели, писатели, музыканты, художники.
У меня в Бари староста – ученик Федорова, офтальмолог Михаил Пожарицкий. Он еще до распада СССР, в 1989 году, оперировал в Италии, а потом в Бари открыл клинику. А в последние годы он больше операций в Москве, чем на юге Италии, делает: в России они стоят в четыре раза дороже. За десять последних лет всё поменялось диаметрально. Итальянцы благодаря евроинтеграции чувствуют себя не очень хорошо. В Италии во всех гипермаркетах и мегамоллах только наших и встречаешь с огромными пакетами. Итальянцы говорят: «Слава Богу, есть Россия, а то бы всё закрывать пришлось!» Не знаю, как дальше пойдет, учитывая санкции и прочие внешнеполитические факторы, но в последние годы было так.
–
– Больше всего здесь грузин почему-то – десять тысяч примерно. Лет пять назад приехал из Грузии священник, католики предоставили им храм, у них свой приход. А до этого все грузины к нам ходили.
–
– Если семья хочет обрезать корни, что ж… это ее право. Но в основном приехавшие в Италию люди этого не хотят. Наоборот, те, с кем я общаюсь в Бари, говорят: мы русские. Так, например, может сказать женщина, приехавшая когда-то из России. Но реально ее ребенок по-русски уже не говорит. А почему? Потому что лень, низкий уровень культуры. Наша аристократия, эмигрировавшая после гражданской, была такова, что дети, внуки этих людей прекрасно говорили по-русски. Только в последнее время, у пятого поколения белой эмиграции, появился акцент. А сегодня люди взрослые на родном языке уже через год начинают с акцентом говорить. Я этого не понимаю.
У нас, кстати, имеется церковная школа. Эту работу ведем совместно с ассоциацией соотечественников. Дети изучают русский язык, литературу, историю, географию России, рисунок, иконографию. Среди вышедших замуж за итальянцев женщин – многие с педагогическим образованием. Они у нас преподают.
–
– Да. И часто. Что такое жизнь гастарбайтера? Тяжкие условия труда, зачастую несправедливость, обман в зарплате, это же южная Италия! Из-за трудностей многие начинают задумываться о вечном, искать путь к Богу. А потом, придя в православный храм, люди чувствуют себя, словно они на родине. Неважно, украинец, белорус, молдаванин.
Редко родину покидают воцерковленные люди, в основном приезжают «за лучшей долей». Церковный человек, он ведь еще тысячу раз подумает, нужно это или нет. По моим наблюдениям, в Италии воцерковляется процентов 90 гастарбайтеров. Хорошо это было видно в Неаполе, где их особенно много.
–
Василий Кузьмич Фетисов , Евгений Ильич Ильин , Ирина Анатольевна Михайлова , Константин Никандрович Фарутин , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Софья Борисовна Радзиевская
Приключения / Публицистика / Детская литература / Детская образовательная литература / Природа и животные / Книги Для Детей