Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Проблема в том, что в интервью все хотят получить ответы, в которых США будут выглядеть либо положительно, либо отрицательно: людям не нравится, когда не черное или белое, а серое, мутное. Однако, по этой логике, если человеку не нравится «западное», он, завидев бутылку кока-колы, должен мчаться прочь.

Во всех странах можно найти какие-то элементы глобализации. Например, во многих мусульманских странах люди пользуются айфонами и при этом не утрачивают своей культуры. И России культурный импорт тоже иногда немножко нужен. Но жить, будучи при этом абсолютной копией Запада, не надо. И Россия сегодня движется в противоположную сторону.

– Но почему все-таки вам не нравится в США?

– Ну, у меня жизнь здесь удалась, а там – нет. Быт здесь мне более понятен. Если человеку приходится плыть против течения, то ему тяжело двигаться вперед, а если по течению, получается легко. В России мне плавать гораздо легче, чем в Америке. Ведь хорошо жить там, где есть единомышленники, где предки страдали и умирали. Но, конечно, для «модных» людей жить в какой-либо стране «за мысли» – абсурд. Для них повод где-либо жить – это наличие комфорта, денег. Конечно, и мне нужен комфорт, необходимы деньги, я не хочу спать, скажем, на полу, но, когда такой – обывательский – подход доминирует всегда и во всем, человек перестает быть человеком.

Простите, если скажу сейчас, словно плохая копия Проханова. Скоро поеду домой на электричке. Мне нравятся тишина и холод на платформе, нравится сам поезд, вид из его окна на ту часть Москвы, которая выглядит как остальная Россия в самом хорошем смысле. Обхожусь без машины, а в США, кстати, общественный транспорт развит плохо.

Свой собственный путь

– Государственный переворот на Украине – наша точка поворота в сторону от западного пути, от глобализации. Как должна развиваться Россия, на ваш взгляд, какой она должна стать «без Запада»?

– Россия должна быть альтернативой Западу, ответом на проблемы там и отрицанием всего того «западного», что вызывает отторжение миллионов (а может, и миллиардов) жителей планеты. Нужна эпоха преобразований, противоположных тем, что когда-то осуществил Петр I. Русский царь захотел, чтобы от простого быта до менталитета элиты – всё в тогдашней России стало на западный манер. Теперь надо двигать общество в другом направлении. Это трудно потому, что если бы мы хотели провести, например, «японизацию»

России, то всем пришлось бы гораздо легче. Просто делали бы всё по уже имеющимся японским культурным шаблонам. Применили бы здесь принципы, по которым в Японии создают компании, организовывают труд, переняли бы идеологию, народные костюмы, привычку смотреть аниме. А вот придумать новое «свое» очень сложно.

– На «креативных» площадках Москвы происходит то, что уже произошло много лет назад в Нью-Йорке, Лондоне. Наши креаклы-хипстеры – ваш прогноз – начнут в ближайшем будущем создавать что-то свое или продолжат копировать модный «креатив»?

– Почти все большие виды спорта – западные (футбол, регби и т. п.), но недавно русские придумали «танковый биатлон». Этот спорт абсолютно новый и абсолютно русский. Может быть, кто-то считает, что это – мелочь, но по сравнению с 1990-ми годами (тотальное отсутствие русских идей) – огромный шаг вперед. В России есть своя социальная сеть «ВКонтакте», в то время как на Западе массово используется только Facebook. Россия уже начала создавать свое.

Хотя в целом сегодня, к сожалению, получается так, что если на парне красивая шапка и модные кроссовки, то он – «крутой». «Модники» поймут, что они в меньшинстве, когда обычные люди, которых большинство, смогут высказываться в СМИ. Там надо постоянно твердить: если у парня есть красивая шапка и модные кроссовки, то он – слабак и дерьмо. Понимаете, людям необходимо понять: мужчина добивается славы благодаря своим способностям и профессиональным достижениям, а не шмоткам. Все люди (включая меня) в той или иной степени являются отражением массовой культуры. Проблема в том, что она сейчас в России ориентирована на жадность, хамское поведение и шмотки.

Американские «майданы»